Читаем Сломанная кукла полностью

Сломанная кукла

Он садится на стул, расстегивает пиджак и ослабляет галстук. Впервые за долгое время у меня появляется возможность его рассмотреть. Морщины вокруг глаз кажутся глубже, чем когда-либо раньше, щетине уже несколько дней, а веки выглядят тяжелыми и усталыми. Не желая усложнять его и без того напряженную жизнь, я собираюсь сказать ему, что мы поговорим как-нибудь в другой раз, но он меня опережает:

– Я понимаю, что после того, что случилось в доме Гектора, у тебя много вопросов.

Я сглатываю.

– На самом деле и да, и нет.

– Как много ты уже знаешь, Мэдисон? – хрипло шепчет он.

Мой гнев начинает нарастать.

– Какого черта люди постоянно задают мне этот вопрос? Как будто они пытаются найти барьер, через который они не готовы переступить. Они боятся, что могут сказать мне слишком много, но в то же время для них нормально держать меня в неведении. Это несправедливо.

– Мэдисон, – выдыхает он. – В этом мире не существует справедливости. Мне жаль, что ты являешься его частью. Я никогда… мы – твоя мать и я – никогда не хотели, чтобы ты имела к нему отношение. Вот почему мы так долго были в бегах.

Он откидывается на спинку стула.

– Тогда зачем ты вернул меня сюда, если знал, что я окажусь в опасности?

Он делает паузу, проводя указательным пальцем по верхней губе и наблюдая за мной. Вероятно, раздумывает, стоит ли говорить мне правду. Чертовы люди и их честность.

– Потому что… – Он наклоняется вперед, упираясь локтями в стол. – Боже, Мэдисон. У Королей существует естественный порядок вещей. Путь, в который никто и никогда не вмешивался. Роли, которые отведены каждому нас и которые всегда у нас были. Он делает паузу, глядя на меня исподлобья. Затем он снова выдыхает, но к этому моменту я уже начинаю что-то понимать.

– Ты хотел изменить порядок.

Он смотрит на меня и прищуривается.

– Да. Но Гектор не должен об этом знать.

Я смотрю, как он пересаживается на стул напротив меня.

– Что ты имеешь в виду? Почему он не должен знать, что ты привез меня обратно?

Он делает паузу, откидывается назад и упирается в подлокотник. Постепенно ко мне приходит осознание.

– Подожди. Он думает, что ты вернул меня, чтобы… убить?

– Что? – возмущается мой папа. – Конечно, черт возьми, нет.

Информация путается у меня в голове. Кажется, что все, что я сейчас услышала, было сказано на японском, потому что я совсем ничего не понимаю.

– Может, тогда ты меня просветишь? Потому что я не понимаю, почему Гектор позволил мне остаться в живых, учитывая, что Короли спрятали меня для того, чтобы он не узнал о моем местонахождении.

Папино лицо каменеет.

– Это была не единственная причина, по которой эти мальчики увезли тебя, Мэдисон. Ты никогда не должна забывать, кто они и кому принадлежит их верность, и она уж точно принадлежит не тебе. Они преданы исключительно мужчинам из рода Хейсов. Ты должна об этом помнить.

Я сглатываю, пытаясь подобрать правильные слова. Несмотря на то что я месяцами копила вопросы, теперь, когда я могу спросить своего отца о чем угодно, и он, вероятно, мне ответит, я окончательно выхожу из себя.

– Что думает Гектор? – шепчу я, глядя в старое деревянное окно, которое выходит на наш двор.

– Он думает, что я вернулся, чтобы с кем-нибудь тебя отослать.

– С кем-нибудь? – спрашиваю я, снова переключая внимание на его слова. – Куда? И почему?

– С Потерянными Мальчиками. Чтобы тоже стать Потерянной.

Эти слова как будто возвращают меня к реальности.

– Что ж, этого не произойдет.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, глядя на меня вполоборота.

– Деймон наверху и ночует здесь уже несколько дней. И – прежде чем ты начнешь нервничать – он не опасен для меня, но у меня есть несколько вопросов.

Лицо отца застывает. Он делает паузу, а затем вскакивает со стула, словно кто-то только что поджег его задницу. – Какого хрена ты говоришь мне, что он здесь? – ревет он, размахивая руками.

Дверь кабинета распахивается, и входит Бишоп. Быстро проверив, все ли со мной в порядке, он бросает на отца убийственный взгляд.

– Она знает, что он ее брат, ее близнец, – начинает Бишоп.

– Спасибо, – бормочу я себе под нос, откидываясь на стуле. – Я как раз собиралась это сказать.

– И это все, что ей известно.

Стоп.

– Подождите. – Я поднимаю руку. – Что это значит? И почему ты ворвался в комнату так, как будто боялся, что папа что-то мне расскажет?

Я оглядываюсь на папу и вижу, как его лицо постепенно расслабляется, возвращаясь к исходному выражению. Он смотрит на меня.

– Малышка, иди наверх. Мне нужно поговорить с Бишопом.

– Нет. – Я качаю головой. – Вы можете говорить при мне.

– Ни хрена не можем. Поднимайся наверх – сейчас же. – Бишоп пристально на меня смотрит.

Я морщусь, но расправляю плечи.

– Почему? Почему вы продолжаете все от меня скрывать?