Сломанная кукла

Я отступаю назад и бросаюсь к дверям. Не знаю почему, но это кажется мне странным. Почему мисс Винтерс ушла? Именно два месяца назад? Это произошло примерно тогда, когда я уехала. Нет. Она точно не уволилась, а если и уволилась, то где она сейчас? Откинув волосы с лица, я бегу обратно к лифту и яростно жму на кнопку «вниз». Двери наконец открываются, и я захожу внутрь. Пока лифт едет на парковку, у меня появляется время обдумать все варианты того, где могла бы находиться мисс Винтерс.

По правде говоря, я ничего о ней не знаю, но если бы она собиралась увольняться, то, вероятно, упомянула бы об этом во время нашей последней встречи. Или хотя бы намекнула. Здесь явно что-то не так. Двери со звоном открываются, и я сразу же бросаюсь к своей машине, на ходу щелкая ключами. Открыв дверцу, я уже собираюсь залезть внутрь, как что-то мелькает у меня перед глазами, блокируя зрение, и чья-то рука зажимает мне рот. Я мычу, брыкаюсь и вырываюсь, пока незнакомец затаскивает меня в то, что, как мне кажется, является фургоном. Мне почти удается сорвать с головы нечто, закрывающее мне глаза, но в эту секунду другая пара рук хватает меня сзади, обматывает запястья кабельными стяжками и соединяет их вместе.

– Кто ты, черт возьми? – кричу я.

Запах выдает ее раньше, чем она начинает говорить. Насыщенный, узнаваемый лимонно-розовый аромат Chanel № 5.

– Я просто хочу поговорить, Мэдисон.

– Поворить? – Я смеюсь. – Ты, черт возьми, похитила меня, чтобы поговорить?

Под конец фразы я перехожу на визг.

– Снимите с нее маску, пожалуйста.

Через мгновение я встречаюсь глазами с сидящей напротив Катсией, выглядящей крайне неуместно в своем элегантном костюме-двойке. Рядом с ней двое вооруженных охранников, оба в лыжных масках, также как и мужчина, сидящий рядом со мной.

– О чем ты хочешь поговорить? – шиплю я в ярости. – Для справки, обычно со мной довольно просто общаться. Можешь просто сказать: «Хей, Мэдисон! Мы можем поболтать?», а я отвечу: «Да, конечно! Давай выпьем кофе!»

Я разыгрываю сцену высоким голосом, активно жестикулируя связанными руками. Когда я заканчиваю, мое лицо становится непроницаемым:

– Не было ни одной гребаной причины меня похищать.

Она улыбается своей обычной пустой улыбкой. Не думаю, что она хотя бы раз улыбалась по-настоящему. Если только во время ланча с дьяволом. Держу пари, тогда стерва улыбалась во все 32 зуба.

– Ты очень забавна.

– Спасибо, – саркастически отвечаю я. – Мои друзья с тобой не согласятся.

– Может быть, тебе нужны новые друзья, – возражает она, изогнув одну бровь.

– Нет. – Я качаю головой, понимая, к чему она ведет. – Достаточно сложно найти хотя бы одного человека, которому я понравлюсь, не говоря уже о целой банде.

Она наклоняет голову, внимательно изучая меня взглядом. Я внутренне съеживаюсь от того, как пристально она на меня смотрит.

– С чего ты взяла, что ты им нравишься?

– О чем вы? – спрашиваю я, глядя на ее одежду точно так же, как она смотрит на меня.

Она фыркает, как будто точно знает, почему я так делаю.

– Яблоко от яблони… – бормочет она себе под нос так тихо, что мне едва удается ее услышать.

– Что?

– Поговорим об этом в другой раз, – отвечает она.

– Нет, ты…

– В другой раз, – перебивает она меня, не прекращая улыбаться.

Эта стерва напоминает мне айсберг.

– Скажи мне, – продолжает она, наклоняясь вперед, чтобы взять бокал вина с маленького столика между двумя сиденьями, – что заставляет тебя думать, что ты им действительно нравишься?

– Не знаю. Потому что они меня терпят.

– Это ужасный ответ, Мэдисон, – хихикает она из-за ободка своего стакана. – Люди терпят многое. Жен, мужей, головные боли. Разве это жизнь? Просто мириться с чьим-то существованием? Нет, – она качает головой, делая глоток, – и, к твоему сведению, ты ошибаешься.

– Насчет чего?

– Это уловка. – Она ухмыляется, и ее глаза загораются, как огни на рождественской елке. Сумасшедшая стерва. – Все это.

– Ты собираешься ввести меня в курс дела или я так и останусь в догадках?

Я ей не доверяю. Вообще. Но готова ли услышать то, что она хочет сказать? Да.

– Что ж, начнем с твоего брата.

– Давай, – отвечаю я чересчур взволнованно и немного саркастично.

Она смотрит на меня на секунду дольше обычного.

– Как много ты о нем знаешь?

– Только отрывочные факты. То, что рассказал мне он сам, и Бишоп с Нейтом.

Она смеется.

– Ах, эти мальчики. Клянусь, это случается в каждом поколении.

– Что?

Кажется, выражение лица выдает мое замешательство, потому что она снова хихикает.

– О, Мэдисон. Скажи мне, – она наклоняется вперед, – как ты думаешь, почему твой отец привез тебя обратно в Хэмптонс?

Это вопрос, на который я до сих пор не знаю ответа. Зачем ему привозить меня сюда, если он знает, что это опасно?

– Не знаю, – честно отвечаю. Я смотрю ей прямо в глаза. – Из-за тебя?

Она откидывается назад, делает глоток вина, не сводя с меня глаз.

– Да.

– Может, ты наконец меня просветишь? – спрашиваю я ее, и она снова делает паузу, изучая каждый дюйм моего лица. Как будто она мной очарована.

Она откидывается назад.

– Нет. Слишком рано.