Сломанный меч

В конце концов остатки отряда прорвались сквозь строй троллей к берегу моря. Валка Мудрый, Флам Оркнейский, Хлокан Кровавое Копье и много других великих воинов погибло, прикрывая их отход, но зато те, кто выжил, добрались до кораблей. Некоторые из эльфов, спускаясь по склону, разбрасывали на виду у троллей награбленные сокровища. Это ослабило натиск, поскольку Иллред больше всего хотел вернуть утраченные драгоценности.

Оставшихся в живых эльфов хватило, чтобы заполнить половину кораблей. Остальные они сожгли с помощью огненных заклинаний. Эльфы погрузились на корабли и с трудом выгребли из фьорда.

Фреда свалилась на дно драккара, который вел Скафлок. Она увидела его высокую, окровавленную фигуру в лунном свете. Он творил рунические знаки и произносил слова, которые она не понимала. Ветер поменял направление, стал свежей, потом превратился в настоящую бурю, и вот корабли понеслись вперед под всеми парусами, так что только мачты гнулись да снасти звенели. Они летели все быстрей и быстрей, как соленые брызги, несомые ветром, как сон, как лунный свет над волнами.

Фреда потеряла сознание.

XI

Фреда пробудилась на ложе из резной слоновой кости, устланном мехами и шелками. Она увидела, что ее выкупали и одели в белую парчу. Около кровати стоял столик чудной работы, а на нем — вино, вода, гроздья винограда и другие плоды из южных стран. Кроме этого, она разглядела вокруг только бесконечные лиловые сумерки.

Некоторое время Фреда не могла понять, где она и что с ней приключилось. Но вот воспоминания вернулись, и она безутешно зарыдала. Фреда долго плакала, но все вокруг дышало таким покоем, что, наплакавшись вволю, она налила себе вина, едва отпила глоток и — будто чья-то добрая рука легла ей на сердце. Она снова забылась сном без сновидений.

Проснувшись, она почувствовала себя совершенно отдохнувшей. И едва Фреда села на кровати, как ей навстречу из лилового простора выступил Скафлок.

На нем не было видно и следа полученных ран, а его лицо улыбалось. Скафлок был одет в короткую, богато вышитую тунику и килт, который позволял видеть, как мышцы сильных ног перекатываются под кожей. Он присел рядом с ней, взял ее за руку и заглянул в глаза.

— Ты чувствуешь себя лучше? — спросил он. — Я положил в вино снадобье, которое врачует рассудок.

— Я здорова, но… но где я? — ответила Фреда.

— В Эльфийском Утесе — это замок Имрика, который стоит среди эльфийских холмов севера, — объяснил Скафлок, и ее глаза расширились от страха. — Тебе здесь не причинят вреда, и все будет так, как ты пожелаешь.

— Тебе, — прошептала Фреда, — после Бога…

— Не надо, не упоминай здесь святых имен, эльфы должны избегать их, а ты здесь гостья. В остальном можешь делать все, что пожелаешь.

— Но ведь ты не эльф, — медленно проговорила Фреда.

— Нет, я человек, но я вырос здесь. Я приемный сын Имрика Вероломного и испытываю гораздо больше родственных чувств к нему, чем к родному отцу, кто бы он ни был.

— Почему ты пришел спасти нас? Мы уже было отчаялись…

Скафлок вкратце поведал ей о войне между троллями и эльфами и о своем налете, потом улыбнулся и сказал:

— Давай лучше поговорим о тебе. У какого отца родилась такая красивая дочь?

Фреда покраснела, но, справившись со смущением, стала рассказывать о себе. Он слушал, не понимая истинного смысла этой истории. Имя Орма ничего ему не говорило, потому что Имрик, желая порвать все узы, связывающие Скафлока с людьми, говорил ему, что его подменили в далеких западных землях, кроме того, он воспитывал Скафлока так, чтобы тому и в голову не пришло интересоваться своими истинными родителями. Что до Вальгарда, то Фреда ничего не могла сказать о нем, кроме того, что это ее сошедший с ума брат. Скафлок почуял, что берсерк по своей природе — нелюдь, но ни он, ни Фреда не могли глубже постичь суть происшедшего. Он предположил, что Вальгардом владеет некий демон. Что же касается их сходства, то это могли быть зеркальные чары: нашлась бы дюжина причин, зачем Иллреду могло понадобиться так изменить внешность Вальгарда. Кроме того, никто из эльфов, с которыми Скафлок обсуждал это сходство, ничего не заметил. Произошло ли это потому, что им было не до наблюдений, когда они защищали свою жизнь, или, быть может, Скафлоку это вообще все привиделось? В конце концов Скафлок махнул рукой на эту загадку и забыл о ней.

Фреда тоже не долго ломала себе голову над этим странным сходством, ведь она-то никогда бы не перепутала двух этих людей. Глаза и губы, выражение лица и походка, повадки, манеры и речи — все было так различно, что она едва замечала сходство в росте, телосложении и чертах лица. Она только подумала раз, что у Вальгарда со Скафлоком, видно, был общий предок, какой-нибудь датчанин, который лет сто назад провел лето в набегах на Англию, и тоже позабыла обо всем этом.