Слова, из которых мы сотканы

Дэниэл снова улыбнулся своей особенной улыбкой, которой пользовался, когда англичане забавляли его каким-то непостижимым образом. Он часто изображал эту улыбку. Мэгги перестала спрашивать, чему он улыбается; он так и не смог объяснить ей.

– В таком случае, – продолжал он, – разрешите попросить бокал вашего лучшего белого вина. Спасибо.

Эйприл налила вино в небольшой бокал из тех, какие подавали в винных лавках в былые дни. Стекло было поцарапанным и мутноватым, а вино на вид не производило впечатление лучшего. Тем не менее, подумала Мэгги, когда ты прикован к своей кровати в хосписе, бокал вина – это бокал вина. Если бы она лежала в этой кровати и рак пожирал ее внутренности, она бы целыми днями пила вино, дешевое или любое другое. Какая разница?

Эйприл налила Мэгги немного красного вина и оставила каждому из них по сказочному пирожному на бумажной салфетке. И Мэгги, и Дэниэл знали, что не прикоснутся к пирожным.

Несмотря на свой энтузиазм, Дэниэл не производил впечатления человека, которому хочется пить вино, и на самом деле едва прикоснулся к нему. Его лицо еще немного обмякло за прошедшую ночь, а волосы казались более тонкими и хрупкими. Даже его силуэт казался плоским, словно у персонажа из мультфильма, по которому проехался асфальтовый каток. Его тело как будто вобрало в себя формы и очертания кровати, словно они каким-то образом склеились вместе, подобно слоям компоста. Дэниэл поставил свой бокал на поднос, и Мэгги пришлось вскочить, чтобы удержать его, поскольку он опасно зашатался в его нетвердой руке.

– Спасибо, Мэгги. Мои руки стали похожи на веточки. Не могу поверить, что когда-то я носил тяжелые книги. Этими руками я построил садовую стену. На этих руках я носил свою мать, вверх на два лестничных пролета. А теперь… – Его голос пресекся.

Мэгги хотелось уцепиться за эти факты и спросить: «Когда? Какие книги? Что за стена?» Но она ощущала слабость Дэниэла и понимала, что может заставить его думать только о жизненно важных вещах, а сейчас подробная история строительства садовой стены была далеко не самой важной.

– Послушайте, – начала Мэгги, закинув за ухо выбившуюся прядь волос и достав из сумочки блокнот и карандаш. – О чем вы мне говорили тогда, в саду? Насчет того, что вы были донором спермы? И о детях?

Мэгги озабоченно смотрела на Дэниэла, желая, чтобы он вспомнил. В его глазах блеснуло понимание, и она облегченно вздохнула.

– Да, – ответил он. – Конечно, я помню. Нелегко забыть, когда ты в первый раз доверяешь другому человеку свою самую старую и глубокую тайну.

Мэгги кивнула, благодарная за его доверие.

– Хорошо, – сказала она и взяла его за руку. – Я рада. Послушайте… Меня интересует одна вещь, но вы в любой момент можете отказаться…

– Да, – перебил он. – Да, я хочу, чтобы вы это сделали.

– Что? – удивленно спросила Мэгги.

– Найдите их, если сможете. Я хочу, чтобы вы нашли их. Я хочу знать, что они счастливы, что они выросли умными и красивыми и что они рады своему появлению на свет. Понимаете, что они не сердятся на меня за это. И даже если сердятся, я все равно хочу знать.

– В самом деле? – Мэгги разгладила страницу открытого блокнота. – Это просто замечательно. Я уже несколько дней собиралась расспросить вас, но опасалась, что вы больше не захотите говорить об этом. Последнее, чего я хочу, это расстроить вас.

– Ох, Мэгги. – Дэниэл улыбнулся и слабо пожал ее руку. – Как вы можете меня расстроить? Я и представить не могу, что вы кого-то расстроили за всю вашу жизнь!

Мэгги улыбнулась, гордясь осознанием того, что он, скорее всего, совершенно прав.

– Да, – продолжал он. – Я даю вам свое разрешение. Думаю, у меня еще есть время. Само знание того, что это возможно… в общем, я постараюсь успеть. В прошлом году я прочитал статью о новом сайте для детей, родившихся от отцов-доноров. Несколько дней назад я внезапно вспомнил об этом во сне. Полагаю, есть вероятность, что мои дети зарегистрировались на этом сайте и, может быть, даже встречались друг с другом. Возможно, сейчас они собрались где-то и пьют чай или теплое белое вино из крошечных бокалов… – он рассмеялся, – и гадают, каков из себя их так называемый отец. На это стоило бы посмотреть. Но все эти годы я считал, что это не имеет значения, а теперь я одной ногой в могиле, и остается ужасно мало времени. Я чувствую это. Но даже если вы найдете хотя бы одного… хотя бы одного! Может быть, узнаете цвет волос, или имя, или работу, которую они выбрали. Хотя бы один факт, пусть даже самый незначительный. Это будет огромным подарком, который я заберу с собой. Это будет лучшее, что кто-либо сделал для меня.

Он улыбнулся, глядя на их переплетенные руки, лежавшие на простыне. Его глаза снова увлажнились, и Мэгги сморгнула собственные слезы. Она не стала спрашивать, каково ему будет, если ей не удастся никого найти. Он не стал ее спрашивать, что она будет делать, если найдет кого-нибудь, но к тому времени его разум помрачится настолько, что он не сможет никого узнать.

Мэгги с улыбкой погладила его руку и сказала:

– Предоставьте это мне, Дэниэл. Я сделаю все, что смогу.