Слова, которые мы не сказали

Картонная коробка соскальзывает с моего бедра и падает на пол.

Глава 33

Пошатываясь, я выхожу из здания, унося с собой коробку, в которой уместилась вся моя карьера. Над головой клубятся облака. Я сворачиваю на Сент-Филип-стрит, и порыв ветра с северо-востока, словно пощечина, едва не сбивает меня с ног. Я не пытаюсь увернуться, напротив, поднимаю голову и подставляю лицо, радуясь тому, что у меня перехватывает дыхание. Сейчас я похожа на людей, которые истязают свое тело лишь для того, чтобы почувствовать себя живым. Впервые в жизни я их почти понимаю. Пустота хуже боли.

Время обеда, и лощеные служащие вместе с туристами спешат устроиться под черными зонтами. Кто-то из них встречается с клиентами и партнерами, кто-то погружается в Интернет, кто-то просто любуется городом – еще вчера я была одной из них.

Я двигаюсь дальше на восток, и там небо решает вылить на землю порцию дождя. Коробка быстро становится влажной. Почему именно сегодня я решила воспользоваться общественным транспортом? Я каждый день должна была ожидать увольнения. Мимо меня проносится такси, а я даже не могу поднять руку из страха уронить эту чертову коробку. Из-под задних колес на меня летят брызги воды и грязи.

– Сволочь! – кричу я и думаю о Майкле. Вот кто настоящая сволочь. Как он мог так легко меня предать? От усталости начинают болеть руки. Я быстро произвожу подсчеты: еще двенадцать зданий, и я буду у остановки трамвая, потом еще квартал пешком до моего дома. И все это время мне придется тащить коробку, с которой я похожа на бродягу.

На противоположной стороне, в парке Луи Армстронга я замечаю мусорный контейнер. Не давая себе время подумать, я схожу с тротуара и сразу по щиколотку проваливаюсь в лужу. Коробка едва не падает на землю, мне приходится изогнуться, чтобы ее удержать. В этот момент из-за поворота появляется «мерседес» и так и норовит меня сбить.

– Черт! – выкрикиваю я, подхватываю скользкую коробку и бегу через дорогу к парку.

Сегодня здесь пусто и тихо, так же как у меня в душе. Подхожу к забору, за которым стоит контейнер, и вижу табличку, запрещающую выбрасывать в бак личные вещи. Может, арест станет идеальным завершением такого дня?

Пристроив коробку на край, я открываю ее и начинаю перебирать содержимое. Капли дождя стекают с волос на ресницы. Я смахиваю их, но вскоре их сменяют новые. Мне попадаются папки, рамки с наградами, настольный календарь, и вот наконец я чувствую пальцами что-то твердое, завернутое в бумажное полотенце. Вот она! Я достаю нашу с Майклом фотографию, сделанную во время плавания на яхте по озеру Понтчартрейн. Мы смотрим прямо в объектив и улыбаемся. Счастливая пара. Я была уверена, что мы действительно счастливы. Я бросаю рамку с фотографией в металлический контейнер и улыбаюсь, услышав, как стекло разбивается о днище.

Наконец я нахожу еще одну фотографию. Мы с отцом на вручении премии критиков за несколько месяцев до его смерти. Он специально прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы сопровождать меня вечером. Я смотрю, как появляются все новые шарики воды на стекле. У отца красное лицо и стеклянные глаза. Он тогда много выпил и выставил себя не в лучшем свете. Но он же мой отец. Я люблю его – сильного и сломленного человека. Мне кажется, и он любил меня – свою эгоистичную и великодушную дочь.

Соленые слезы смешиваются с дождевой водой. Я перекладываю фотографию в сумку и принимаюсь искать последнюю интересующую меня вещь. Ручка Каран д’Аш, лимитированный выпуск, удививший меня подарок Майкла в честь получения второго места. Тогда все думали, что я – подающая надежды молодая звезда.

Я кладу ручку во внутренний карман плаща и сталкиваю коробку в бак.

– Скатертью дорога, – машу ей я и с лязгом захлопываю крышку.

Уже налегке я двигаюсь дальше по Рампарт-стрит. Передо мной вышагивает парочка подростков. Темноволосый парень одной рукой держит черный зонт, вторую же засунул в задний карман узких джинсов подружки. Интересно, сможет ли он ее вытащить? Как он вообще смог засунуть туда свои толстые пальцы? Неужели он не понимает, как глупо выглядит? О чем только люди думают?

Они молоды и уверены, что любят друг друга. Она еще не знает, что вскоре он предаст ее. Она будет проходить мимо телевизора и случайно услышит, как он заявляет, что она для него не больше чем бракованный товар.

Я прибавляю шаг и сворачиваю за парочкой на Канал-стрит. У винтажной аптеки «Уолгринз», на мокром тротуаре сидит бездомный. Ноги его прикрыты пакетом. Завидев приближающуюся парочку, он поднимает пластиковый стаканчик.

– Благослови вас Бог.

– Вот черт, – возмущается парень. – Даже собака понимает, что от дождя надо укрыться.

Девушка кокетливо хихикает.

– Благослови вас Бог, – повторяет бродяга, когда мимо прохожу я, и опять поднимает грязный стаканчик.

Я киваю ему и смотрю на элегантный «Ритц-Карлтон» через дорогу.

Я уже почти у остановки, но что-то заставляет меня остановиться. Я резко разворачиваюсь, налетев на девушку с дредами.