Слова, которые мы не сказали

– Почему нет, – отвечает она таким тоном, будто делает мне одолжение, и я едва сдерживаюсь, чтобы не сказать, что мне наплевать, нужен ли ей мой хлеб или моя дружба. Проблема в том, что это ложь, и девочка прекрасно об этом знает.

Я достаю из шкафчика хлебную тарелку и слышу за спиной звук открывающегося ящика. Когда я возвращаюсь к «острову» с маслом, Эбби уже кромсает мой хлеб обычным столовым ножом. Черт! Мое прекрасное творение напрочь испорчено.

Эбби поднимает на меня глаза, ожидая реакции.

– Масло? – спрашиваю я, натянуто улыбаясь, и ставлю перед ней тарелку. Она погружает нож с крошками хлеба в самый центр куска масла, размазывает по отрезанному ломтю хлеба и откусывает. Прожевав, она не произносит ни звука.

Все это время я стараюсь прийти в себя и восстановить дыхание. «Она просто ребенок», – твержу я себе. Открываю бутылку минеральной воды, вставляю ее любимую соломку и протягиваю ей. Майкл открывает австралийский шираз. Я внезапно думаю об Эр-Джее и о том, что мне было бы приятнее выпить это вино сегодня с ним. Или он тоже был бы в ужасе от сделанного мной признания?

Мы втроем переходим в гостиную. В большие окна хорошо видно, как иссиня-черные тени закрывают небо и крупные капли дождя падают на стекло. Вместо того чтобы сесть рядом с Майклом на диван, я опускаюсь в кресло и скрещиваю руки на груди. Эбби садится на ковер и прислоняется спиной к кофейному столику. Бутылку воды она пристраивает на столик, даже не взглянув на специальные подставки, вытирает руки о ковер, хватает пульт и начинает переключать каналы. Вскоре она выбирает реалити-шоу с участием моделей.

Я смотрю на экран ничего не видящими глазами и чувствую, как с каждой минутой в душе нарастает гнев. Мне необходимо высказаться. Я должна объяснить Майклу, как больно мне было слышать все, что он сказал репортеру, что я расцениваю его поступок как предательство.

Через несколько минут я не выдерживаю.

– Как ты мог? – спрашиваю я, повернувшись в его сторону.

Майкл кивает на Эбби, напоминая, что мы не одни. Неужели он думает, что я успокоюсь и забуду?

– И все же, – настаиваю я.

Он качает головой и произносит почти шепотом:

– Меня загнали в угол.

– Что за чушь! – громко восклицаю я. Эбби поворачивается, и я смотрю прямо ей в глаза до тех пор, пока она не переводит взгляд на экран. Я слишком зла для того, чтобы беспокоиться о том, как себя веду.

Майкл хлопает себя по коленям.

– Ну что, девочки, проголодались? Едем на ужин?

– Нет, – отвечаю я. Эбби в то же время говорит «да».

Майкл оглядывает меня, будто колеблется, принимая решение, и произносит:

– Ладно, Эб, тогда пошли.

Я удивленно смотрю, как они поднимаются и идут к выходу. Они действительно уйдут? Нет! Он не может просто так уйти. Он обязан мне все объяснить!

– Почему ты не защитил меня, Майкл?

Я догоняю его в кухне. Он поворачивается, и впервые я замечаю в его глазах враждебность.

– Мы поговорим об этом позже, Анна.

Его повелительный тон выводит меня из себя. Краем глаза я вижу наблюдающую за нами Эбби. На лице ее кривая ухмылка, взгляд говорит: «Ты проиграла. Это только начало, дрянь».

– Нет. – Я вскидываю голову и смотрю Майклу прямо в глаза. – Мы поговорим сейчас. Мне необходимо услышать объяснения, почему ты пожертвовал мной, почему сделал вид, что ничего не знаешь о моем прошлом, почему вел себя так, будто я для тебя лишь одна из множества знакомых?

– Хм, возможно, потому, что так и есть, – сквозь зубы произносит Эбби.

Я мгновенно поворачиваюсь к ней, вспыхнув от захлестнувшей меня злости. Я не успеваю открыть рот, как Майкл произносит:

– Милая, иди вниз, хорошо? Я спущусь через минуту.

Минуту? Он готов уделить мне только шестьдесят секунд?

Черт бы тебя подрал!

Как только за Эбби захлопывается дверь, Майкл подходит ко мне почти вплотную.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать в присутствии дочери?

Я сжимаю зубы, чтобы не разразиться обвинительной речью в адрес этой подлой и наглой стервы – не могу позволить ему увести меня от главной темы.

Я делаю вид, что не придаю значения совсем не свойственной Майклу вспышке гнева.

– Ответь на мой вопрос, Майкл. – Все имеющиеся у меня силы уходят на то, чтобы оставаться спокойной и собранной. – Я видела, как ты говорил в интервью, что у нас просто дружеские отношения и вся ответственность за содеянное лежит исключительно на мне. Ты даже не сделал попытки потушить пламя. Более того, похоже, ты рад вспыхнувшему пожару!

Майкл проводит рукой по лбу и вздыхает.

– Все не так просто, Анна. Если я решу баллотироваться в сенат…

– К черту сенат! Я твоя любимая женщина, черт подери! Ты представляешь, как мне было обидно слышать твои слова, ты назвал меня порядочным человеком и хорошим другом, Майкл.

Он пожимает плечами.

– Ничего личного, дорогая.

– А должно быть! Ты обязан спасать меня, Майкл. У тебя есть власть и возможности. Почему ты мне не помог?

Он смотрит в сторону и нервно теребит пуговицу на манжете.

– Это не мое решение. У Билла Паттона было определенное мнение на этот счет.

Отшатнувшись, я хлопаю глазами, словно меня ударили по лицу.