Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера

Последний раз я была у Веры Алексеевны с сыном. Я за него очень переживала: сын учился в ВДВ. Однажды при учебном прыжке он спутался стропами с другим парашютистом. Они приземлились на одной запаске. Один – левую ногу сломал, другой – правую. Ещё у сына был случай: парашют не раскрылся, и его бросило на купол другому парню. Сын как закричит: «Тяни правые стропы, сбрось меня, а то – два трупа!» Оба чудом остались живы… Сын приехал, и мы пошли с ним к Вере Алексеевне. Она уже не принимала: у неё сильно болели ноги. Я пошла вокруг дома, а Тима постучался в окошко. Она вышла: «Кто?» Сын сказал: «Это я, Тимоха». Я ему ещё говорю: «Да, Вера Алексеевна так тебя и помнит: были-то в детстве!» Говорю: «Вера Алексеевна, это я, Ольга». – «С Борку?» – «Да». – «Заходи. Я ждала. Я знала, что ты приедешь». Она уже слаба была. Последнее время я редко её беспокоила. И всегда, когда от неё уходила, ей в ноги кланялась. Я сказала ей: «Я не знаю, как выразить вам свою благодарность, в ноги кланяюсь! Вера Алексеевна, мне было очень тяжело к вам прийти: знаю, что вы тратите такие силы, и самим вам тяжело. Но если с сыном что-то случится, я сойду с ума». Она говорит: «Я знаю». Я рассказывать ей ничего не стала про Тиму. Сижу, про себя молитву читаю. Она сына спрашивает: «Ну, так что, Тимофей, просил Бога-то?» Он не понял сначала, о чём идёт речь. Вера Алексеевна уточняет: «Когда парашюты спутались, просил Бога о помощи?» – «Да…». Она мне сказала: «Не переживай, Оля. Всё будет хорошо. Закончит учёбу, и всё будет у него хорошо».

Я всё хотела у Веры Алексеевны спросить: «Своих-то внуков понянчу?» Спросила. Она говорит: «Всё будет хорошо. И сын женится, и внучата будут. Но много понянчиться не дадут, но увидеть – увидишь своих внуков».

Я спросила ещё: «Долго ему учиться?» – «Да, – говорит. – Единственное, ты приедь ко мне, когда он закончит учёбу. Я ему помогу. – И вдруг спохватилась: – Нет, мне, вообще-то, уже две бани осталось… Одну-то баню я сама помоюсь, а вторую, наверное, меня уже вымоют… Придёшь на могилку, зажжёшь свечки, попросишь, о чём хочешь, и я тебе оттуда помогу». Я на колени встала и в пол ей поклонилась: «Как же люди будут без вас жить?» – «Да всё будет нормально».

Обратно мы с сыном шли потрясённые: откуда она могла знать про парашюты?! Тиму я водила к Вере Алексеевне всего два раза: в пять лет и в двадцать два года.

Когда Веру Алексеевну привезли из больницы домой, мне приснился сон: будто мы с Валей пришли к ней в гости, она сажает чай пить. У неё белая скатерть постелена, и сахар колотый, кусочками. Валя говорит: «Я домой пойду». Я тоже засобиралась: «Ну, и я с тобой». А Вера Алексеевна говорит мне: «Останься. Мне надо с тобой поговорить». А я заотнекивалась: «Ой, Вера Алексеевна, далеко идти» – и вышла вместе с Валей. Слышу, Вера Алексеевна стучит в окно и мне рукой машет: вернись обратно… Вижу в окне её лик – так явно – и слышу: она стучит, машет рукой… А я не вернулась! Так и неизвестно осталось, о чём в том сне она хотела со мной поговорить…

И вскоре то ли сон, то ли явь… Вижу, лики святых в цветном изображении проплывают по небу в сторону деревни Середовины, где жила Вера Алексеевна. Проплывают по голубому небу! А через какое-то время обратно – плывут храмы… И хорошие храмы, и обветшалые… Я тогда подумала: «Наверное, в каком храме какая икона показано». А с обеда Валя говорит: Вера Алексеевна умерла. Сколько жить буду, не забуду эти два сна… И после смерти она мне снится, когда о чём-то предупреждает…

Каждый год я хожу к ней на могилу. Приду и спрашиваю: «Вера Алексеевна, зачем вы меня звали?» А иногда смотрю на её портрет, а когда поднимаю глаза к небу от памятника, происходит такое, что я и объяснить не могу: на небе появляется лик Веры Алексеевны… Небольшой, как икона. Лицо – в платочке, как она всегда ходила, и как будто она на меня смотрит…

«Никогда не молись о плохом…»

РАССКАЗ ЛЮДМИЛЫ НИКОЛАЕВНЫ БОРИСОВОЙ, С. КРАСНОБОРСК

«Вера Алексеевна жила в пяти километрах от своей работы. К пяти утра и к пяти вечера ей надо было идти на дойку коров. Она была простой, отзывчивой, доброй женщиной; ни с кем никогда не ссорилась.

В 1995 году у меня после родов очень заболело сердце. Врачи назначили капельницы, уколы, таблетки… Мне ставили диагноз «предынфарктное состояние». Весь год я жила на одних лекарствах. Мама предложила сходить к Вере Алексеевне.

Я до сих пор помню, как пришла к ней первый раз: кругом – чистота, в доме уютно, светло. Она сидит – спокойная, читает. Спросила, как мы живём, про родителей, а потом начала меня смотреть, лечить. И каково было моё удивление, когда оказалось, что боли у меня не от сердца, а «сорван» пупок. «Забудь про таблетки, – сказала Вера Алексеевна. – Вот сейчас тебе пупок поправлю, и забудешь про боли в сердце».