Слово второе. О прекрасных принцах и Драконах, их похищающих

— И какой он? — царевна уже наелась — сгрызла крылышко, да чуток картошечки и на этом успокоилась. А я-то всё думал, чего она такая худенькая. Если она всегда так ест, странно, что её ветром не сносит. — Он красивый? Какого он цвета?

— Какой-какой… Синий, словно утопленник. Маленький — с корову размером. Крылья тонюсенькие, прозрачные почти, будто у стрекозы. Дракон как дракон, ничего в нём особенного нет. Не о том, ты, царевна Владина, думаешь. Драконы — чудовища. Если ты идёшь поглазеть на него, то жестоко разочаруешься. Лучше б ты придумала как его убить, получила бы полцарства и венценосного мужа, а то ты ведь младшенькая, тебе на удачное замужество рассчитывать нечего, не найдёт для тебя батюшка такого приданого, чтоб наследника какого-нибудь им пленить. Закончишь жизнь в провинции, замужем за мелким князьком, окружённая толпой детишек и думать забывшая о приключениях и картинках с драконами.

Странно, откуда такая горечь в моём голосе? Мне ведь всё равно, что будет с этой девчушкой, которую я знаю без году неделю.

— Ты ошибаешься, — она улыбнулась, чуть грустно. — Когда я родилась, наш волхв предсказал мою судьбу, это обычная практика в нашей семье, гадают на всех младенцев. Я знаю, что никогда не выйду замуж.

Я сплюнул и вернулся к поглощению ужина. Нашла кого слушать, заштатного волхва-самозванца! Не выйдет она замуж! Выйдет, как миленькая, раз уж это входит в планы Рубиуса. И никакие горе-пророки его планам помешать не могут.

Отослав царевну в её комнату, я разделся, успокоил своего дракошку, пообещав ему сразу по возвращении в утопию пририсовать крылья побольше и пару шипов на хвост, и плюхнулся на постель. Почему-то меня не оставляло нехорошее предчувствие. А так ли всё просто в планах Руби? Нет ли в них двойного дна? На кой чёрт ему сдались мелкие государства заштатного мира, а главное — младшая дочь провинциального царька? Странно всё это. Не мог ведь он не знать о её любви к Драконам? Не мог. Руби всегда знает всё и обо всех, кто его интересует. Его доскональности позавидовал бы сам Летописец.

Значит, Руби знал… И о картине, и о том, что девчонка влюблена в того сапфирового дракона, что на ней изображён, то бишь в меня. И меня же он посылает за ней. Смысл? А никакого. Бессмысленно получается всё это. Не думаю, что братец решил устроить нашу с ней совместную жизнь, вариант с принцем тоже отпадает — его похищение нужно было как предлог для моего появления в этом мире и для того, чтобы весть о Драконе дошла до Владины. Итак… Значит Руби нужна эта девочка, или же, как вариант, ему нужна смерть царевны.

Бред какой-то получается! Девчонка — не маг, не великий воин и не гениальный правитель. Хороша, сильна и умна, но на судьбу Сферы повлиять не способна, а судьба этого мирка Руби если и волнует — то слабо, не стал бы он ею озадачиваться.

Нда… Вот вам и аналитика. Чтобы понять планы и мотивы моего братца моей квалификации явно недостаточно.

Ночка выдалась не из лёгких, я всё пытался понять план Руби и найти в нём хоть капельку логики, но моё подсознание отказывалось работать с извращениями, которые братишка выдаёт за свои гениальные планы. Проворочавшись почти час, сбросив одеяло на пол, скомкав простынь и в десятый раз взбив подушку, я всё же не выдержал и вытащил из памяти компьютера любимую игрушку. До самого рассвета я убивал время гоняя ресурсы и войска из крепости в крепость, строя процветающую империю. А что ещё мне оставалось?

На рассвете я растолкал царевну, и мы отправились в дальнейший путь. Позавтракать решили позже, остановившись в какой-нибудь рощице, благо вчера я таки догадался запастись провизией в дорогу, все сухарики, что Силь великодушно включила в мою поклажу были сжеваны ещё в первую ночь нашего путешествия. Шли мы через поля, решив, что тракт чреват встречей с поисковыми отрядами, которые наверняка были разосланы по всему царству. По пути Владина умудрилась подстрелить кролика, так что завтрак наш более напоминал обед. Зажарив мясо на углях, мы сжевали несчастного ушастика в мгновение ока.

— Скажи, Влади, а много ли у твоего батюшки волхвов на службе?

— Ну… трое. Думаешь, он с помощью ворожбы найти меня попробует?

— Уверен. Только вот незадача — искать-то будет, но отыскать не сможет. Надень-ка вот этот амулет, — я снял с шеи один из камушков — тёмно синий, с золотистыми вкраплениями. — От поискового заклинания сильного мага он не убережёт, но на ваших волхвов его силы хватит.

— Спасибо, Сафир, — царевна надела на шею амулет и охнула, когда тот мягко засиял. — Ой, что это?

— Всё нормально, — успокоил её я. — Теперь никакая ворожба тебе не страшна.

Я имел ввиду именно то, что сказал — никакая. Интересно, что заставило меня отдать царевне самый сильный за моих амулетов, не пожадничать? Абсолютная защита владельца от семи направленных на него заклинаний была одним из самых ценных амулетов, что создавали в Утопии, и я отдал её человеческой девчонке, которая, вполне возможно, чем-то помешала моему братцу. Что это? Меня поразило безумие? Не иначе…