Смайлик на асфальте

Артём сделал паузу, взглянув на Марину. Но она отошла к гранитному парапету и, остановившись возле бронзового грифона, копалась в своей сумочке. Разговор интересовал ее мало. Гарик молчал. А Артём, наоборот, разошелся.

— Хватит или еще? — зло спросил он. — О том, что я собираюсь во Введенский монастырь, знали только Ольга, Дальбан и еще один человек. И еще знал ты. Я сказал тебе об этом, когда ты предложил встретиться и пойти вместе на банкет к Кириллу. Но когда ты узнал, что я еду в Тихвин по личным делам, сразу же позвонил Кириллу и сказал, что опоздаешь.

— Небось, и гороскоп мой успел посмотреть? — усмехнулся Гарик.

— Посмотрел и убедился окончательно.

— Значит, звезды не лгут?

Вопрос был риторическим и не требовал ответа. Хотя рассказать Артём мог многое. Звезды не лгут, но мы не всегда слышим, что они говорят. Не сказал он и о том, что еще заметил в гороскопе. Как о таком расскажешь? Даже убийце…

— Да, многовато набралось, — вновь невесело хмыкнул Гарик. — Все мелочи, но, как говорил Холмс, «незначительные детали важнее всего». Кстати, почему Молчанова жива и почему она с тобой?

Артём не успел ответить, вмешалась Марина:

— Почему-почему! — в сердцах бросила она. — Хватит про эту девицу! И вообще хватит!

Неужели она ревнует?

Гарик вдруг опустился на ступени и обхватил голову руками. Артём подсел к нему, неожиданно для себя почувствовав, что испытывает жалость. Нестерпимую, до судорог в горле.

— Гарик, зачем? Неужели не было другого выхода?

— Знаешь, почему она обратилась ко мне, а не к тебе? — неожиданно спросил Гарик, подняв на Артёма глаза, в которых боль и насмешка слились воедино. — Потому что ты бы искал выход, а надо было действовать. У меня было всего четыре дня. Ты представляешь, что значит за четыре дня придумать и организовать идеальное преступление? Да, идеальное! Ты бы так смог? Нет, ты у нас чистоплюй! Ты бы жалел Мариночку, убеждая ее вернуться к тебе в Питер. А Мариночка вовсе не хотела в Питер, она рыдала и умоляла сделать что угодно, только бы не расставаться со своим особняком в Нёйи и своей галереей в Шанз-Элизе.

Марина недовольно поджала губы, но промолчала.

Артём смотрел на друзей, словно видел их впервые. Гарик понял его чувства.

— Ты никогда не знал меня настоящего, — усмехнулся он. — Я всегда был в тени, твоей и Кирилла. А тут я наконец-то почувствовал свое превосходство. Знаешь, в конце концов, мне понравилось. Держать в руках человеческие жизни, управлять ими — это чертовски заводит.

— Главное только — вовремя остановиться, — скептически вставила Марина. Похоже, разговор ее начал утомлять.

— Я и остановился. Но у меня остался невыполненный должок — Молчанова. Не люблю быть должным. Нужно было немного переждать, пока здесь все успокоится, но Ананьева меня торопила. Очень навязчивая и нетерпеливая женщина. Почти как ты, — он улыбнулся Марине.

Она фыркнула.

— И что? Ты же любил меня такую, какая есть. И Тёмка меня любит.

Гарик поднялся на ноги и почти весело взглянул на друзей. Уже бывших.

— Насчет Тёмки не уверен, ему теперь блондинки нравятся, а я и сейчас тебя люблю. Любят же люди змей, рептилий, пауков… Кстати, — он повернулся к Артёму, — ты с ней поосторожнее, паучихи, знаешь ли, они такие, и съесть могут.

— Много болтаешь, — презрительно бросила Марина, а Гарик продолжал ёрничать.

— При случае задайся вопросом, зачем она тебя сюда позвала? Это же была она, да? Ночь, тишина, никого вокруг. А потом вдруг разоткровенничалась… Я бы уже начинал бояться.

— И правильно.

В руках Марины появился пистолет. Дуло смотрело Гарику в грудь.

— Ты меня достал, — процедила она.

— Марина!

Артём бросился к ней, стараясь вырвать оружие из ее рук. Мельком заметил, что Гарик спокойно со стороны наблюдал за ними, на его губах играла едва заметная высокомерная усмешка. А потом грянул выстрел, затем второй. Что-то больно ударило в левое плечо. Гарик схватился за живот, с удивлением посмотрел на окровавленные руки, и медленно опустился на гранитные ступени.

С пистолетом в руках Артём застыл на месте, потом бросился к распростертому на гранитных плитах телу. Гарик был мертв.

— Что ты наделала!

Марина спокойно забрала у него оружие и убрала в сумочку.

— Это ты наделал. На оружии твои отпечатки.

— На курок нажимала ты! Я хотел всего лишь отобрать у тебя пистолет!

Она невозмутимо повесила сумку на плечо и приподняла ладони. Широкие рукава упали до локтей, обнажив ладони. Они были обтянуты тонкими прозрачными перчатками.

Артём растерянно смотрел на бывшую возлюбленную, а она повернулась к нему спиной и спокойно направилась вверх по ступеням. Он шагнул следом, но пошатнулся. Навалилась предательская слабость.

Он чувствовал полную опустошенность и бессилие. Еще одна ступень. Он вновь пошатнулся. Чьи-то руки вдруг подхватили его, поволокли наверх, на набережную, и усадили на асфальт, прислонив к гранитному парапету. Знакомый голос шепнул в ухо: «Все хорошо, потерпи немного».

Марина уходила к Благовещенскому мосту, а с другой стороны по набережной уже приближались черные фигуры спецназовцев, вдалеке сверкали огни «скорой помощи» и машин полиции.