Смерть антиквара

Я шла в гости к Лене Синцовой. Убийство ее соседа Сажина сперва ее напугало, но потом вызвало неподдельный интерес. Поэтому приятельница написала мне в мессенджер и пригласила зайти в гости и рассказать про «тот случай», если мне не жалко и это не такой большой секрет.

Конечно, мне не жалко. В этом плане я человек щедрый. Не деньгами, в конце концов, просят поделиться. Хотя для приятных и близких людей мне ничего не жалко. Тем более денег.

«Смотри, Танечка, не превратись в Андрюшу Лозинцева или, на худой конец, в гоголевского Плюшкина».

Да и ничего особо секретного в деле Сажина – Лозинцева не было. Мне, как человеку с замыленным глазом, эта история не кажется особенной или чем-то выдающейся. А вот обывателю всегда интересно.

Разумеется, я не назвала бы Лену обывателем в полном (и уничижительном) смысле этого слова: она, повторюсь, человек интересный, увлекающийся и видящий подальше собственного носа. В отличие от, скажем, Юли Трошиной. Да, последняя – милая и добрая девушка, но очень приземленная, типичный обыватель. А вот Синцова – нет. Хотя обывательские нотки могут проскальзывать в каждом из нас. Даже во мне. Как там говорил герой одного старого фильма с Мэрилин Монро? «Идеальных людей не бывает».

Я уже подходила к ставшему мне хорошо знакомым дому, как увидела идущую мне навстречу Марину Сергеевну Ковалеву. На гадалке был длинный темно-серый пуховик с меховым воротником и повязанная на голове косынка.

Я могла бы избежать встречи с ней, но не стала. Да и зачем? Лично я бы не сказала, что Марина – неприятный человек. Просто немного не от мира сего. А такие люди нередко вызывают подозрение и неприязнь окружающих. И совершенно не похожа на свою сестру: та – женщина деловая, рациональная, в эмпиреях не витает.

Кстати, когда мы с Викторией заключали договор, я обратила внимание на то, что у сестер разные фамилии. Но здесь нет ничего удивительного. Судя по обручальному кольцу на безымянном пальце, Виктория замужем. А Ковалева, скорее всего, носит свою девичью фамилию.

– Здравствуйте, Марина Сергеевна, – тепло поприветствовала ее я.

– Здравствуйте, Татьяна. – Женщина остановилась, и на ее лице мелькнуло слабое подобие улыбки.

– Вы, наверно, уже знаете, что все закончилось?

– Конечно, знаю. Я это заранее знала. Ведь я говорила Владимиру, что ему следует опасаться человека, который стоит близко к нему. Я это вспомнила после вашего визита.

«Точно, мне же Юля говорила об этом. Ну и память, однако, у этой гадалки».

– Вы были правы, – кивнула я. – Его убил приятель по бизнесу, если так можно выразиться. И попытался обвинить в этом вас. Если захотите, вы можете подать на него в суд за клевету и взыскать компенсацию за моральный вред.

– Это необязательно. – Марина покачала головой. – Не зря древние мудрецы однажды изрекли: «Собака лает, караван идет».

– Это верно. Всего вам доброго, Марина Сергеевна.

– И вам, Татьяна. И не сомневайтесь – числовые кости никогда не врут.

Женщина пошла дальше, а я стояла столбом и хлопала глазами, как идиотка. Откуда она узнала про числовые кости и про то, что я на них гадаю? Вот уж и правда ведьма. Или нет, не ведьма. Волшебница.

Постояв немного памятником национальному идиотизму, я тряхнула головой, рассмеялась и пошла к подъезду.

Лена уже ждала меня. В ее маленькой уютной квартирке было светло и солнечно. В прихожей меня встретил маленький черно-рыжий терьер по кличке Плюш. Он приветливо обтявкал меня, потом сел на задние лапы и поболтал передними в воздухе – это был своеобразный ритуал приветствия постоянных (ну или относительно постоянных) гостей.

– Проходи. – Лена провела меня в комнату, где нас уже ждал чайный столик с двумя чашками, сахарницей и вазочками с конфетами и печеньем.

Приятельница скрылась на кухне, но через пару секунд вернулась с огромной дымящейся туркой, источавшей кофейный аромат. Да, когда-то и я точно так же варила кофе. Но с появлением кофемашины малость обленилась, и сейчас небольшая турочка стоит задвинутая в угол кухонного шкафчика. Надо будет как-нибудь достать ее да и тряхнуть стариной.

Следующие минут тридцать или сорок, а может, и два часа, мы с Леной попивали кофе, ели печенье и конфеты и говорили.

Я рассказала о деле ее ныне покойного соседа, о том, как все было и как все стало известно. Иногда я ловила себя на том, на что не так давно пеняла Кире: я нет-нет да и сбивалась на протокольный язык, хоть и рассказывала все довольно подробно. Что поделать, рассказчик из меня не всегда бывает хорошим. Но Синцова даже визуально не дала ни одного намека на то, что мой рассказ был скучным и неинтересным.

– Тань, это классная история, – сказала она, когда я закончила.

– Может быть, – улыбнулась я. – Но ты сама знаешь: сколько людей, столько и мнений. Мне эта история не показалась такой уж классной.

– Почему?

– Да потому, что она о банальной человеческой жадности. И о том, как эта самая жадность может превратить человека в скотину и убийцу.

– Это да, я согласна. Понимаешь, очень уж колоритные в ней персонажи. Особенно убийца.