Смерть длиною в двадцать лет

Я сидел в ресторане долго. Официант уже, кажется, в третий раз подбежал ко мне и предложил кофе, когда я наконец смог посмотреть ему в лицо и покачать головой в знак отказа.

Но ему этого оказалось недостаточно, и он участливо поинтересовался:

– С вами все в порядке, сэр?

Но я, стиснув зубы, только пожимал плечами и разводил руками, готовый разрыдаться.

– Ну хорошо, я подойду позже. – И он удалился.

Мысли в голове моей зациклились и носились по кругу. Мне нужно было срочно уезжать из Калверта. Хили и Добрыговски это не понравилось бы, это выглядело бы в их глазах подозрительно, но я больше не собирался рисковать и оставаться в городе сверх необходимого. Брауни мог легко добраться здесь до меня. Пятьсот тысяч долларов! Что же делать? Палмер сказал, что часть наследства будет деньгами, но я не знал даже примерно, сколько мне полагается. Имелось в виду, что два миллиона, но когда они еще поступят на банковский счет? И завещание могло быть опротестовано другими претендентами… Нет, ну вот как Хьюб мог поступить со мной так? Я собирался все выплатить ему. Ведь мы же с ним были друзьями! И тут мой страх перерос в ярость, и я уже захотел убить и Хьюба. И Брауни убить, и Ви, и вообще всех. Да, я хотел убить их всех!

Но в таком состоянии размышлять о чем-либо было просто бесполезно. Я только все больше и больше запутывался. Я слишком много выпил за обедом, и мне надо было протрезветь.

Я посмотрел по сторонам. Обедающая публика почти вся уже разошлась, и официанты увозили на тележках грязную посуду. Мой официант в ожидании деликатно маячил в сторонке. Я кое-как выдавил из себя улыбку, кивнул ему и, собравшись с силами, поднялся из-за стола.

В вестибюле я некоторое время стоял посередине между лифтами и выходом, решая, куда мне пойти и что делать. Гнев мой остыл, полностью опустошив меня, и в голове вертелась только одна мысль: я должен срочно бежать из города, если хочу жить.

Но что же делать с Ви? Доверять ей я не мог. И не мог взять ее с собой. Это выглядело бы очень подозрительно. Тогда я мысленно вернулся к своему первоначальному плану, к решению, принятому мною еще до этого позорного обеда, когда у меня была ясная голова и не перехлестывала ярость. Ви должна была умереть – хотя бы для того, чтобы нейтрализовать опасность для меня со стороны полицейского расследования. Если бы, до обеда, у меня на этот счет имелись бы какие-то сомнения, я бы сейчас даже не стал останавливаться на этой мысли. Но теперь этот план необходимо было осуществить, да поскорее. Сегодня же ночью. И мне нужно было срочно придумать, как это сделать.

Я стоял посреди вестибюля и ломал себе голову над вопросом, почему Ви должна умереть, когда у меня вдруг возникло ощущение, что за мной наблюдают. Чувство было очень неприятное. Оно напомнило мне паранойю Клотильды и вызывало сомнения относительно моего собственного психического здоровья. Но стряхнуть с себя это чувство мне никак не удавалось. Осторожно оглядевшись, я остановил свое внимание на человеке, сидевшем в одном из кресел напротив стойки дежурного портье. Он положил ногу на ногу и уткнулся в раскрытую на коленях газету. Понаблюдав за ним, я заметил, что он то и дело отрывался от своей газеты и стрелял в мою сторону глазами. Неужели полиция установила за мной слежку? Если так, то это очень плохо.

Резко повернувшись, я быстро вышел из отеля и направился через улицу в здание «Калверт-Сити Банк». Во все кассы тут стояли длиннющие очереди. Я занял наблюдательную позицию у конторки для заполнения требований и стал следить за входом в отель.

Прождал я довольно долго, даже успел заполнить за это время десять никчемных бумажек, но из отеля так никто и не вышел. Это встревожило меня даже больше, чем если бы тот человек сразу последовал за мной. Я стал опасаться, что, как и Клотильда, потихоньку схожу с ума. Ведь того, кто задумал убить другого человека, уже можно считать ненормальным. Но подобные мысли никак не могли помочь мне совершить задуманное, поэтому я решительно отбросил их в сторону и решил подождать еще пять минут и даже засек на часах время.

Но я сумел вытерпеть еще только три минуты, после чего ушел из банка и слонялся по улицам, двигаясь, тем не менее, в сторону дома тети Элис. Где-то на полпути меня осенила еще одна мысль – а что, если в отеле за мной следил не полицейский, а подручный Брауни? Я попытался припомнить лица тех, кого видел с Брауни, но они мне совсем не запомнились. В ресторан Брауни пришел один, и он был без своих телохранителей, когда я заявился к нему в номер. То есть он, похоже, далеко не всегда держал при себе своих людей. Но в общем-то я не был полностью уверен, что человек в вестибюле следил за мной.