– Как раз собирался об этом рассказать. Как и у любого другого, у каждого детектива со временем вырабатываются забавные привычки, связанные с его ремеслом. К примеру, когда во вторник утром я припарковался перед «Лакомствами от Тингли», у тротуара уже стояла большая машина «сакетт» с шофером в униформе. Я отметил про себя ее номер – ГД восемь-восемь, а чуть позже, в приемной наверху, когда мимо меня прошел к выходу хорошо одетый джентльмен, записал все это в свой блокнот. На следующий день, когда мой интерес, как и у множества людей, к делам Тингли заметно возрос из-за его смерти вечером вторника, мне сообщили, что высокий, с иголочки одетый мужчина, посетивший его утром, назвался фамилией Браун. Вы не поверите, сколько в городе Браунов. Я связался с департаментом транспортных средств, чтобы узнать, за кем из них закреплен номер ГД восемь-восемь, и они сказали, что этот Браун, должно быть, воспользовался машиной, принадлежащей Гатри Джадду. Мне сразу захотелось уточнить у вас, делалось ли это с вашего ведома и разрешения, но теперь, глядя на вас, я вижу того самого джентльмена, который нанес визит на фабрику Тингли утром во вторник. Можно не сомневаться, секретарша и другие работники фабрики тоже сразу вас узнают, дай им только шанс. Так что теперь я буду очень признателен, если вы скажете, о чем говорили с Тингли, когда заходили повидать его позавчера с утра, причем под фамилией Браун.
Не считая глаз, ничто в лице Гатри Джадда не выказало какой-либо реакции на этот плавный, тщательно выстроенный монолог. Блеск в его глазах отливал скорее сталью, чем шелком. Не повышая голоса и не меняя тона, он спросил:
– Что еще вы хотите от меня услышать?
– Пока и этого достаточно, но смотря как пойдет, разумеется…
– Не пойдет. А вас я попрошу выйти через ту дверь, – шевельнул пальцем Джадд, указывая верное направление.
Фокс не тронулся с места:
– Прошу вас рассмотреть ситуацию, мистер Джадд, при которой с вопросами к вам пристану уже не я, а различные полицейские чины. Возможно, вы сочтете, что ответить сейчас было бы удобнее. Или же предпочтете, чтобы я обратился за помощью в полицию? Думаю, вместе нам удастся вас разговорить.
– Я предпочту, чтобы меня вообще не беспокоили по этому поводу. – Легкий изгиб верхней губы Джадда выразил либо гнев, либо издевку. – Если полиция пожелает задать мне вопрос, я не замедлю ответить. Прошу вас, выйдите в ту дверь.
– Вы понимаете, что расследование этого убийства легко может встать вам поперек горла?
– Да.
– И вас это нисколько не огорчает?
– Послушайте, мистер Фокс…
Фокс поднялся, взял свои пальто и шляпу и вышел через другую дверь, как его и просили. Уже в коридоре, ожидая лифта, он неразборчиво бормотал что-то себе под нос. Снова оказавшись на Уолл-стрит, Фокс поспешил на станцию подземки, чтобы вернуться к вокзалу Гранд-Сентрал, и вскоре вышел на Парк-авеню.
Атмосфера в приемной перед кабинетами администрации «Провиженс энд беверидж корпорейшн» была проникнута славным духом десятилетия, породившего консультантов по связям с общественностью. Секретарша хотя и повела себя чуть отстраненно, но просьба передать сообщение мистеру Клиффу не вызвала у нее праведного гнева или какого-либо дискомфорта. Да и молодой человек, который проводил Фокса до нужной двери, а затем еще и услужливо распахнул ее перед посетителем, проявил ничуть не меньше дружелюбия.
– Садитесь, – пригласил Леонард Клифф. – Я чертовски занят, но это у меня на целый день, так что… – Выглядел он, вообще говоря, измученным и слегка помятым. – Рад, что вы пришли. Хочу поблагодарить вас за вчерашнее… за то, как ловко вы сняли… э-э-э… недопонимание, возникшее у мисс Дункан.
– Не стоит благодарности.
– Хотя, должен признаться, вы здорово выставили меня на посмешище, стоило мне предложить Коллинзу аванс…
– Но вы даже не дрогнули, – похвалил Фокс. – И прекрасно, что вы не обижаетесь, когда вас выставляют на посмешище. Я пришел, чтобы вновь проделать тот же трюк. Поскольку вы заняты делами, да и сам я тороплюсь, не буду с этим затягивать. Вы ошиблись насчет того номера ТД пять-пять. На самом деле номер был не ТД, а ГД.
Клифф замер, но быстро пришел в себя. Лишь легкий блеск в глазах и чуть отвисшая челюсть выдали его нервное напряжение, но голос не подвел, выразив надлежащую меру изумления.
– Это какой-то кодовый язык? Я в них не разбираюсь. О чем речь?
Фокс ласково ему улыбнулся:
– Давайте подойдем к этому с другой стороны. На какую газету вы работали?
– Ни на какую. Никогда не имел с ними дела.
– Тогда кто научил вас писать, не начиная фраз с местоимения «я»?
– Не сказал бы, что я так уж хорошо умею писать. Но мне довелось целых три года составлять тексты для «Корлисс энд Джонс».
– Так и знал, что вы набили где-то руку! – довольный собой, объявил Фокс. – Насчет того анонимного письма, которое вчера получил Нат Коллинз…
– Какого письма?