Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Старик и мальчик увидели своего постояльца спустя немного времени по телевизору — в тот момент, когда для него самого мир уже заволакивался серой предсмертной пеленой. В программе новостей показывали завершение штурма полицией и частями командос здания парламента Республики Тукуман, захваченного левыми партизанами. Из здания выносили убитых и раненых; камера взяла крупным планом носилки, на которых лежал широкоплечий партизан с буйной черной шевелюрой и черной бородой. Его мощная рука бессильно свешивалась вниз, пальцы чертили по асфальту, в углах рта пузырилась кровь, а черные глаза напряженно вглядывались в никуда, словно в попытке превозмочь последнее забвение. «Смотри, это же тот, который у нас останавливался! — завопил мальчишка, больно толкая портье в бок. — Тот самый художник!» Портье стряхнул с себя обычное оцепенение, вызванное виски, всмотрелся в экран и вынужден был признать, что малец прав. «Я так и знал, что с ним дело нечисто, — пробурчал портье. — Хороший был парень, но вот доигрался. Сразу видно — не жилец». Он подумал было о картинах покойного — нельзя ли сделать на них бизнес, но после минутного раздумья махнул рукой на эту мысль и взялся за бутылку. «Упокой, господи, его заблудшую душу», — набожно произнес портье и хватил из горлышка изрядный глоток. Вдруг мальчишка заявил: «Я тоже хочу выпить за упокой его души». Портье заметил слезы на его глазах и смущенно спросил: «А не рано ли тебе начинать, приятель?» Парень только возмущенно фыркнул, взял бутылку и сделал несколько изрядных глотков. Стиснув челюсти, он подождал с минуту, пока уймется жжение в горле, и затем осенил себя широким католическим крестом.