Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ)

Конечно, Ева не могла быть уверена в своей догадке. О том, что именно нужно делать. С другой стороны, она верила в волшебство задолго до того, как столкнулась с ним здесь — и точно знала: если ты чего-то не видишь, это вовсе не означает, что этого не существует. А глаза, навязывающие тебе исключительно материальную картинку мира, порой только мешают.

К примеру, когда ты пытаешься играть на невидимой виолончели.

Она протянула руку, но ладонь ушла в пустоту. Нет… неправильно. Она не сосредоточилась, как должно. Нужно представить дверь, перед которой она стоит, всей душой поверить в то, что она там есть, и тогда…

Ева вскинула руку. Осторожно двинула её вперёд.

Уткнулась кончиками пальцев в нечто, по ощущению очень напоминавшее шершавый холодный камень.

Улыбнувшись, Ева сжала ладонь в кулак, уверенно постучала — и, лишь тогда решившись открыть глаза, увидела высокую каменную арку, в которой темнели двустворчатые двери, украшенные затейливой растительной резьбой.

— Ты только что постучала по пустоте? — уточнил Герберт.

— По двери, — невозмутимо поправила Ева.

— Хочешь сказать, ты её видишь?

— В моём мире говорят «увидеть — значит поверить». Но иногда нужно поверить, чтобы увидеть. — Она отступила на шаг. Взяв некроманта за рукав, потянула его за собой. — Если я правильно помню инструкции Мэта, сейчас нам должны…

Двери дрогнули — и медленно, совершенно беззвучно отворились.

— …открыть, — закончила Ева.

За дверьми радужно переливалось прозрачное марево изломанного пространства. То же, что Ева уже видела в гексаграмме, из которой явился демон.

И миг спустя оттуда вышел гном.

Ростом он доходил Еве примерно до груди, а облачение его представляло собой нечто вроде бархатного зелёного камзола. Как и ожидалось. А вот отсутствие бороды и пивного животика оказалось довольно неожиданным. Гном был маленьким и щуплым, с острыми ушами под огненно-рыжими кудряшками; его вполне можно было бы принять за ребёнка, если бы не лицо: гладкое, юное, но определённо не ребяческое. Красивым назвать его было трудно — слишком острыми, необычными, неправильными были его черты.

Но странно притягательным — вполне.

— Приветствую, смертные, сумевшие узреть проход в Потусторонье, — мелодично проговорил гном; зелёные глаза, обрамлённые паутинкой морщинок, мерцали в лесной полутьме тёмными изумрудами, в гранях которых затерялись искры солнечных лучей. — Что нужно вам от маленького народа?

Голос и глаза зачаровывали. Они принадлежали очень древнему, очень нечеловеческому существу. И пугали в той же мере, что и завораживали.

Возможно, поэтому Герберт так ретиво склонил голову — и Еве не потребовалось указаний, чтобы последовать его примеру.

— Мы потревожили тебя, о обитатель Потусторонья, дабы осуществить то, что было предсказано величайшей пророчицей рода людского, — с почтительностью, которой Ева никак не ожидала услышать в его голосе, проговорил некромант. Она не знала, увидел ли Герберт в конце концов дверь — но того, кто вышел из неё, узрел определённо. — Этой деве суждено свершить то, что было предречено задолго до её рождения. Свергнуть тирана, предотвратить страшные разрушения, вернуть свет на наши земли. И дабы свершить всё эти великие деяния, ей нужен пламенеющий клинок, что могут выковать лишь ваши непревзойдённые кузнецы.

Гном смерил Еву оценивающим взглядом: от которого у неё возникло странное ощущение, что из них двоих вовсе не она смотрит на своего визави сверху вниз.

— Я сам кузнец. Но не вижу для себя интереса, — скучающе откликнулся гном, отворачиваясь.

— Мы щедро заплатим. А если вы не нуждаетесь в золоте, можешь доказать превосходство вашего народа в интеллектуальном поединке.

— Если ты о замшелой легендарной традиции под названием «игра в загадки» — нам нет нужды что-либо доказывать.

— И не хотите развеять скуку? Или просто боитесь проиграть? — невинно уточнила Ева.

Это заставило гнома, уже подступившего к самому порогу двери в Потусторонье, оглянуться.

— О, простите. Я из другого мира, а наши девушки славятся тем, что совершенно не умеют себя вести, — жизнерадостно добавила Ева: под пристальным взглядом представителя маленького народа и уничижительным — некроманта. — Так что я определённо заслужила того, чтобы меня щёлкнули по носу и поучили уважать старших. И сокрушительный проигрыш, который вынудит нас удалиться отсюда несолоно хлебавши, подходит для этого как нельзя лучше.

В долгом молчании, последовавшем за этими словами, слышны были лишь тихие отголоски журчащего вдали ручья.

— А ты забавная, девочка, — наконец задумчиво констатировал гном.

— Ага, — смиренно согласилась Ева. Кажется, здесь мне предстоит частенько это слышать, добавила она про себя.

— И не думай, что тебе удалось меня провести, изображая неразумную особу, коей ты не являешься, — добавил её собеседник. — Но сыграть с тобой и правда будет… любопытно. — Наконец развернувшись к ней лицом, он скрестил руки на груди. — Играем, пока один из нас не ошибётся с ответом. Выиграете — будет вам меч. Без платы.

— А если проиграем?