Смерть Ленро Авельца

Сегодня говорить о «Монтичелло» запрещено. После того как Акияма вступила с Авельцем в конфликт и Ленро убили, о «Монтичелло» предпочли забыть. Стереть из памяти, будто не существовало никогда такого общества, в нём никогда не председательствовали покойные Авельц и Савирис, а половина администрации генсека Акиямы никогда не была его частью.

Среди тех немногих, кто сегодня отваживается говорить о «Монтичелло», трудно найти хотя бы двоих, чьи слова не противоречат друг другу. Несмотря на это, вольно или невольно, мы продолжаем о нём вспоминать. Так или иначе именно там находится отмычка к головоломке, правда о Ленро и его смерти. Любой, кто захочет разобраться, рано или поздно уткнётся в загадочный «Монтичелло».

Ниже я изложу свою теорию. Не знаю, верна ли она.

Предоставим слово самому Ленро Авельцу (17, «Зверь в Белом доме»):

«…как счастлив [я]родиться и жить в свободном обществе. В обществе поверх границ, в обществе вне финансовых трудностей, в обществе новой аристократии, которую я всеми силами пытался превратить в нормальную меритократию, которая, я верю, есть единственная разумная форма управления человечеством».

Слово «меритократия» появляется у него и в другом месте, где он описывает свои колебания насчёт предложения Уэллса захватить власть в Организации (23, «Апатия»):

«Может, режим примет форму меритократии? и править будут такие, как я, выпускники Аббертона, и больше никакой примитивной толпы, мнения парламентов и прочих демократических паразитов? Покончить с самообманом, признать, что демократия проиграла, свобода не победила и пора эксперимент свернуть? Может, весьма полезно и плодотворно снова разделить общество на свободных людей и рабов, на пасомых и пастырей, на плебеев и аристократов?»

О выпускниках Аббертона он пишет ещё откровеннее (4, «Специализация – для насекомых»):

«Это мы, гениальные выпускники Академии, сформируем касту тех, кто будет указывать остальным».

Трудно размышлять о политических взглядах Авельца, они никогда не отличались стабильностью. Конечно, Авельц предпочитал либеральную демократию тупой тирании или банальному авторитаризму, но, с другой стороны, демократию считал переоценённой. Я не хочу заострять на этом внимание, в «Воспоминаниях» он достаточно подробно пишет, почему не принимает демократию и не считает её разумной формой управления человечеством. Если в двух словах, то тиранию и автократию он ненавидел за то, что тиранами и автократами в большинстве своём становятся люди безжалостные, амбициозные и талантливые в интригах, но совершенно не образованные, непроходимо глупые и упрямые.

Ленро хорошо понимал, как повезло ему родиться «в семье миллиардера-сумасброда Авельца, а [не], к примеру, в племени химба в Намибии или в деревне где-нибудь в Центральном Китае» (17, «Зверь в Белом доме»). Блестящие возможности, предоставленные ему по праву рождения, Авельц не считал чем-то естественно разумеющимся – он много сил приложил, стараясь не растерять этот «случайный капитал».

Он полагал, что правителями должны становиться не по рождению, и не в результате цепи случайных совпадений (как случается, когда к власти приходит тиран), и уж точно не будучи избранным падкой на обещания толпой. Правителем должен становиться тот, кто умеет управлять, кто достоин вести за собой людей. Не возбуждать толпу на митинге и не производить впечатление на избирателей, а вести по-настоящему: чертить дорогу в будущее и идти по ней. Интеллектуал с экстраординарными способностями, утончённый и воспитанный – и при этом мужественный, умеющий принимать решения и брать ответственность… ну и исповедовать правильные, с точки зрения Авельца, идеалы.

Помните, с чего начинаются его мемуары? Какой там стоит эпиграф?

«С победой демократии не победит свобода» – известная цитата из Энсона Карта. Авельц, разумеется, существующий глобальный порядок считал лучшим из возможных и никогда не презирал его так, как Энсон, но высказывание пришлось ему, очевидно, по вкусу.