Смерть моя, жизнь моя

Эллинге дал себе эти несколько дней, позволил отсрочку, желая засыпать и просыпаться рядом с любимой женщиной. Смотреть, как полусонно вздрагивают ресницы, как на губах скользит мягкая улыбка. Видеть ответ в голубых глазах, пропускать сквозь пальцы шёлк волос. Ощущать изгибы юного тела.

Но ни на миг не забывал о своём долге Наместника.

Больше ждать нельзя. Разлом слишком долго оставался открыт. И храмовники могут попытаться захватить власть.

Впереди ждала пустая башня. Дом, в котором, он мечтал, будет звучать женский голос. Потом – детский смех.

Дракон развернулся, приземляясь на кровлю. Уже полностью отремонтированную.

Отряхнулся, оборачиваясь, и двинулся вниз.

Зимний сад, где ещё недавно гуляла строптивая ниатари. Эллинге Сольгард улыбнулся, вспоминая. Всё-таки она пусть ненадолго, но наполнила его дом жизнью. Женским очарованием. Ему не хотелось покидать его, не хотелось оставлять свою ниатари. Даже тогда, когда он ещё не понял, что она – та самая. Истинная.

Пустая спальня. Наместник приблизился к шкафу, замер перед открывшейся дверцей. Пожалуй, он не станет возвращать ей платья. Сохранит иллюзию, что когда-нибудь, возможно, ниатари снова войдёт в этот дом.

Эллинге решительно отвернулся. Не время для сожалений. Необходимо действовать.

Помыться, переодеться. Успокоить Ленси. Связаться с Вальтарром, вникнуть в происходящее.

А ещё переговорить с отцом Иви. Неизвестно, как людское общество воспримет возвращение ниатари. Отправить паладинов присмотреть. Лучше бы не везти её в Инемар, конечно. Но она так мечтала вернуться к родным! Он не мог ей отказать. Возможно, всё сложится нормально.

А может быть, уже поздно. Неизвестно, сколько удастся сдерживать Разлом в нынешней ситуации. А он сейчас первостепенен.

Есть крайнее средство, чтобы его закрыть. Но для этого нужно привести в порядок дела.

А потом... если повезёт, новый Наместник появится раньше, чем Разлом снова начнёт открываться. А если нет – люди сполна получат откат за свои действия. Может, хоть тогда поймут, что такое Хаос и зарекутся связываться с ним. Впрочем, надолго ли?

А может, этот мир провалится в Разлом, умрёт, исчезнет, как родная Прада. И остаткам драххов придётся искать другой мир.

Связанные клятвой паладины будут оберегать его ниатари до самого конца. Только эта мысль придавала сил.

***

Почти всю ночь мы с мамой сидели обнявшись и плакали. И я рассказывала, всё рассказывала ей, не в силах молчать. Она гладила меня по волосам, прижимала к себе и бесконечно прикасалась губами к виску.

Только под утро, на рассвете, мы наконец-то заснули вместе. В моей комнате ничего не изменилось, и даже представить странно было, что я так недавно покинула её.

Когда к обеду я проснулась и с трудом привела в порядок припухшее от слёз лицо, внизу, в холле, меня ожидали несколько роскошных сундуков явно драххового производства.

– Ох, что это? – воскликнула матушка.

– Эллинге, – пробормотала я, ни на миг не усомнившись, от кого дары.

Платья, драгоценности, разные мелочи – столько всего, что я смогла бы безбедно прожить несколько жизней! Он заботился. И, может быть, прощался. И...

Странно, только моих собственных вещей тут не было. Или, может, я сразу не увидела?

Татуировка, ночью притухшая, снова разгорелась, слепя, сияя смесью серебра с синим. Неужели он сейчас там, закрывает этот хирров Разлом, ну или что положено делать с дырами в пространстве?

Я с силой закусила губу, чтобы снова не расплакаться. Неужели он совсем не захочет со мной видеться? Наверное, ему так легче. Но не мне. Не теперь.

Приблизилась к входной двери и на миг замерла. Вдруг отчётливо поняла, что не смогу выйти из дома. Не представляю, как буду смотреть знакомым в глаза, слушать шёпот за спиной. Вернувшаяся ниатари. Не исполнившая свой долг.

Чем это вообще обернётся?

– Что такое, детка? – мама обняла меня.

– Я... хотела увидеться с Айрин, – отозвалась. – Наверное, пошлю ей записку, приглашу в гости.

– Конечно, – кивнула матушка. – Только... ты бы не рассказывала ей ничего.

– Разумеется, – я приблизилась к столику, стоящему у входа, с бумагой и пером специально для этих целей.

Насколько удобнее те экраны, что в доме драххов! И почему люди не захотели перенимать их технологии? Упрямцы.

Наскоро написав, обернулась в поисках слуг, кого бы отправить. И в этот момент зазвонил входной колокол.

Сердце дрогнуло, застучало, надеясь и не веря. Неужели Эллинге? Пришёл, чтобы...

Альм поспешил к двери. Отворил сразу, как положено днём, без смотрового окошка.

– Лорд! – обрадовался.

В дверях высился Картер – запыхавшийся, словно всю ночь скакал... ну не на драконе же летел.

– Иви?! – изумлённо воскликнул братец, и как-то весь сразу расслабился. Устало шагнул внутрь.

– Сынок! – тут же бросилась к нему с объятиями матушка. – Ох, надо батюшку позвать, – запричитала. – Что же он так долго на работе? Пусть бы домой хоть на обед заехал. Рядом же. Бетси, да что же ты стоишь! Я сейчас ему напишу записку, а ты готовь тарелки!

Бетси побежала в столовую, матушка к столику с бумагой.