Смерть моя, жизнь моя

Не знаю, как долго кружилась я в разноцветном вихре. Женские лица, глаза, голоса, волосы вились вокруг, куда-то звали, что-то пытались передать. Тело ломило – в те редкие моменты, когда я начинала его ощущать. Сквозь меня словно неслась и неслась невероятная сила.

Каким-то образом я видела улицы Драххана, ощущала себя потоками чистой силы, чувствовала каждый узор, собиравший Инье. И лилась вперёд, по миру Эрсе, растворяясь, уносясь всё дальше от синеволосого Эллинге.

Слышала его зов. Грозный рык моего любимого дракона. Чувствовала его Манье, с которым мы теперь были сплетены. И отчаянно, всеми силами рвалась назад, в родные объятия.

Но Инье продолжала изливаться из открытой дыры Разлома, растекаться по Эрсе, будто все женщины, которых заманили в свои сети хирры, собрались там, на изнанке мира, и решили помочь своим оставшимся здесь мужчинам. Вернуть им то, что у них украли.

Иногда, казалось, я приходила в себя. Не понимала, где я и что происходит, но всегда видела рядом лицо мужа. Оно склонялось ко мне, касалось губами виска. Рука держала руку. А сине-серебряная сила неотрывно звала. Удерживала здесь, на зыбкой грани не-бытия.

В какой-то момент за любимым лицом, глазами обрисовались стеклянные стены, и я узнала нашу спальню.

Эллинге, сидевшего у кровати. И доктора Энира, который склонился к прибору, очень похожему на те, в лечебнице.

– Что... – начала я, но вопросов было слишком много, а голос оказался настолько слабым, что я так и не выбрала, какой важнее.

– Иви! – Эллинге провёл рукой по моей щеке. Тут же поднёс к губам воды, придержал голову, и я жадно припала к бокалу.

– Состояние стабилизировалось, – отозвался Энир.

– Что случилось? – всё же прохрипела я.

– Инье, – голос Эллинге дрогнул, на губах появилась улыбка, – вернулась. Не знаю, что ты сделала, Иви, но она хлынула из Разлома. Уже несколько дней весь Драххан сияет как при фейерверке, каждый узор светится.

– И... что это означает?

– Что в мире стало больше женской силы, – отозвался лекарь. – Что, возможно, нам удастся возродить наш народ. Правда, не представляю, как вам самой удалось выжить... Будем считать это чудом, – Энир развёл руками, возвращаясь к показаниям своих приборов.

А я глянула на Эллинге. Приподняла руку, и он тут же сжал её.

Я совершенно точно знала, что именно помогло мне вернуться. Вернее, кто...

– То есть... теперь не нужны будут ниатари?

– Как это не нужны? – отозвался доктор. – Нужны, конечно. Но выбирать их теперь будет Инье. И... возможно, они... вы перестанете умирать.

– А... ребёнок? – я коснулась живота. Мне же показалось, я чувствовала его... Что с моим малышом?

– Вы беременны, дх’эрра Илесс, – губы доктора тоже растянулись в улыбку. – Ваша личная Инье оказалась достаточно сильна, чтобы вы смогли забеременеть за стенами наших городов. Правда, едва ли настолько, чтобы выносить ребёнка. Но теперь, после того, как сквозь вас прошла вся Инье... теперь у вас достаточно женской силы, чтобы родить здорового наследника дх’эру Сольгарду.

Татуировка на руке сверкала, как праздничная гирлянда, всеми цветами радуги! Откинув покрывало, я глянула на свой живот. Такой же плоский, ничего не видно.

– Что это?! – воскликнула, обнаружив на нём целую сеть узоров.

– Специальная защита, – доктор придержал мою руку, лицо сделалось серьёзным. – Иви, когда наши женщины рожали детей, они учили их оборачиваться ещё в утробе. К сожалению, человеческие ниатари не могут по понятным причинам дать им этого. Такой узор ограничивает оборот ребёнка внутри матери, потому что это её убьёт. Именно поэтому они рождаются не вполне... здоровыми и учатся оборачиваться уже потом. Как могут. Обязательно следи за ним, если понадобится – будем обновлять.

Я кивнула, Эллинге сжал зубы:

– Я прослежу.

Улыбнувшись, я устало прикрыла глаза. По крайней мере, речь о том, что он снова уйдёт в Разлом, больше не шла. Остальное узнаю позже.

ГЛАВА 31

– Нет, Иви, ты никуда не пойдёшь!

– Мне нужно! – я упрямо обернулась к зеркалу, приводя лицо в порядок.

Разноцветные искры в волосах поначалу пугали, заставляли вздрагивать от неожиданности. Но теперь я была готова, что они могли появиться в любой момент – и обычно именно в такие моменты ощущала колебания Инье. Вообще каким-то удивительным образом чувствовала её всю, по всему Эрсе. Хотя едва ли могла бы объяснить.

– Ты ещё слаба, – настойчиво произнёс муж. – Давай... я лучше пошлю машину за мадам Мриной и Картером.

– Спасибо! – обернувшись, я обняла мужа, уткнулась в его плечо.

Пока я выздоравливала, он несколько раз привозил маму с братом. Правда, оставаться здесь они не могли: Картер пропадал в парламенте, а матушка жаловалась, что Драххан на неё давит.

– Вечером с радостью с ними поужинаю. Но сейчас... ты же знаешь. Инье зовёт. И Прада не простит.

Эллинге прислушался к себе. Вздохнул.

– Куда она тебя зовёт, ниатари?

Я пожала плечами:

– Не понимаю.

После встрепенулась, озарённая новой идеей:

– А сегодня, случайно, ни у кого нет свадьбы?

Эллинге достал из кармана небольшой экранчик, ткнул пальцем, что-то разыскивая.