Смерть моя, жизнь моя

И там, внутри, появился ещё один Сольгард. Улыбнулся. Протянул мне руку.

– Иди ко мне, Иви, – шепнул. – Ты нужна мне. Я так давно жду тебя...

– Нет, Иви, не прикасайся! – здешний Сольгард по-прежнему стоял на шаг в стороне.

Я уже запуталась, кто из них на самом деле мой муж. Ничего не понимала. Ничего не могла осознать.

Никому нельзя касаться Разлома, вспомнилось. Только Наместники достаточно сильны, чтобы выдерживать его силу.

Но как тогда я тут оказалась? Я должна бы сейчас находиться там, с паладинами... за невидимым барьером.

Или с ниатари не так? С ниатари, которые достаточно сильны, чтобы родить наследника Наместнику Эрсе.

Едва ли у них была возможность выяснить это. Отец Эллинге погиб намного позже своей ниатари. Уже вырастив и обучив сына. Я видела записи, где он играл и занимался с маленьким Сольгардом.

Кто же из них настоящий Наместник? Тот, кто стоит сзади, так и не обняв меня? Или тот, кто улыбается впереди, глядя с такой надеждой.

А за ним – улыбчивые лица девушек. Чужих, величественных, красивых. Драконессы и их утраченная Инье.

Они манили меня. Звали меня к себе. Ждали.

– Шарс! – ругнулся Эллинге сзади, бросаясь ко мне. Схватил за руку, дёрнул на себя. Развернул голову за подбородок: – Что ты там видишь? Иви! Не смотри туда!

– Инье... – пробормотала я.

– Да. Она давно уже вся там.

– Иви! Иви! Илесс... – кружился вокруг женский шёпот, и лицо мужа снова расплылось, растаяло, я перестала видеть что-либо, кроме глаз драконесс. – Мы так давно ждали тебя...

– Зачем? – пробормотала я.

Ждали они! Сами ушли, поддались на соблазны Хаоса, и меня тоже... Ну уж нет!

– Вы нужны вашим детям! – крикнула я, делая шаг к мужу, нащупывая его тепло. – Ваши мужчины умирают. Ваших женщин давно уже не стало!

Словно в ответ мне в лицо ударил яркий свет. Наверное, я упала. Ощутила, как меня затягивает в эту чистую, мягкую, однозначно женскую энергию.

Где-то зарычал дракон – дико, исступлённо. Эллинге! Мой муж, мой любимый, мой...

Всеми силами души я дёрнулась к нему.

Он держал меня, звал, тянул на себя. И я устремилась к родной, широкой груди, мечтая прижаться, ощутить ещё хоть раз. Ведь я мчалась сюда, чтобы ему помочь. И быть рядом...

Тело болело, будто разрываемое изнутри. Сольгард рычал что-то нечленораздельное про шарсовых храмовников.

Глаза выхватили рушащиеся своды Башни, целые глыбы, вылетающие из проломов в стенах. Сверху сыпались камни и перекрытия.

Зрачки в синих глазах моего мужчины вдруг стали удлиняться, сам он расти, преображаясь – это последнее, что я запомнила, прежде чем потерять сознание.

***

Дракон рвал и метал. Ярость клокотала внутри.

Он же всё сделал! Всё, чтобы защитить свою ниатари, чтобы оставить её со спокойным сердцем, уйти, исполнив долг.

Паладины должны были следить за ней, защищать её...

Каким образом она оказалась здесь, в самом сердце прорыва хирров, как, шарсы двурогие, проникла сюда, куда не может попасть ни один драхх, не контролирующий Прада?

Он только вошёл в потоки, только слился с Разломом, стараясь его спаять. И пришлось разрывать связь сил, увеличивая дыру в пространстве, открывая новые пути для Хаоса!

И Хаос не заставил себя ждать, тут же взялся за дело. Лживые хирры всячески соблазняли его ниатари, вытягивая из неё крупицы драгоценной Инье, а он отдал так много своей силы, что едва удавалось до неё докричаться! Снова и снова обращался к источнику, но никак не мог ничего исправить!

Она прикоснулась к Разлому! Этого не должно было случиться, даже самые сильные драххи не выдерживают таких прикосновений, а она, его хрупкая ниатари...

И эти проклятые храмовники ещё! Как он и опасался, перемещение порталом Хаоса не прошло для неё без последствий. Хаос чуял её, находил пути, вычитывая мысли и чаяния. Оттого и с татуировкой творилось неладное: Хаос искал, не желал отдавать свою «добычу». Звал, манил и... заманил.

Зато Эллинге впервые ощутил, почувствовал Манье ребёнка. Ещё совсем тонкую ниточку силы своего сына.

И удвоил старания, вырывая ниатари из цепких лап Хаоса.

А потом случилось невероятное. Мощная разноцветная энергия хлынула через неё к нему, на какое-то время выбив почву из-под ног, вызвав почти экстаз, желание окунуться в давно желанную и недостижимую чистую Инье. Инье, которую не помнил никто из ныне живущих драххов.

Не выдержав напряжения, схватки, Башня, строившаяся на века, начала рушиться. Он только и успел поменять ипостась, закрыть собой ниатари. И всеми силами пытался её удержать, не дать раствориться в этом сумасшедшем потоке...

***

Держи меня, любимый, пожалуйста, только держи... Не отпускай, никогда больше не отпускай... Ты же сильный. Мы столько уже прошли. Пожалуйста, держи. Ты справишься.