Смерть на фестивале

– Ничего не знаю, – менторским тоном сказала Галина и, взяв под локоть, повела Лолу в ресторан.

Медленно продвигаясь между спешившими людьми, шофер подвез их прямо к широкой лестнице кинотеатра. У касс стояло полно народу, ко входу тоже не протолкнуться, но, как выяснилось, для жюри и их гостей была отдельная дверь. В зале свободных мест не наблюдалось, и Лола остановилась в нерешительности.

– Нам сюда! – Гуляева провела девушку к столику на возвышении в конце зала. Она отстегнула ограждение с надписью «Жюри» и жестом пригласила Лолу присесть.

– Но я-то не жюри! – прошептала журналистка.

– Ты же мой гость, так что все нормально.

К ним подошла женщина-контролер, ненавязчиво взглянула на бейджик Гуляевой, улыбнулась, поставила несколько бутылочек минералки и пластиковые стаканы.

Лола обратила внимание, что таких столиков с креслами было несколько: все они располагались в последнем ряду, отделялись друг от друга плотной перегородкой и находились на приличном расстоянии от зрителей.

– Команда, которая судит копродукцию, сидит в центре зала на десятом ряду, так как здесь действительно далековато. Это места для ВИП-гостей и свободных на данный момент членов жюри, – пояснила Гуляева.

– Понятно, – протянула Лола и опять пожалела, что приехала на фестиваль по особому делу, а не как «все нормальные люди», как сказала бы мама.

Ведущая пригласила на сцену участников фильма «Воспоминание о море». Лола только начала прислушиваться, как к ним подошли двое мужчин. В одном – плотном, но резком в движениях – Лола сразу узнала Рубена Закарьяна, армянского режиссера, с которым познакомилась в первый день на ужине. Другого – намного моложе, круглолицего и улыбчивого – кажется, она тоже видела за столом.

– Привет, Галин! – по-свойски произнес Рубен. – Не возражаете, если мы к вам подсядем?

Второй мялся рядом, держа в руке тяжелую холщовую сумку, которую им выдали на фестивале.

– Привет! Конечно, садитесь. А то мне интуиция подсказывает, что картина никакая, а так хоть поболтаем, – сказала Гуляева и подвинулась, но мужчины расположились на креслах друг напротив друга и тут же заговорили о просмотренных документальных фильмах.

На сцене закончил свой монолог Подольский, и началось представление актеров. За обсуждением, которое разгорелось между Галиной и Рубеном, журналистка ничего не могла услышать.

Молодой мужчина поставил сумку под стол, там что-то глухо звякнуло. Он почему-то подмигнул Лоле, и она тут же его узнала – это был Сергей Купавин, мужчина простецкой внешности с того же ужина в ресторане.

В зале погас свет, на экране возникли развалины древних колонн, сверху замелькали титры.

«Здорово! – подумала Лола. – Наконец-то фильм посмотрю, а возможно, и подсказку найду к моему расследованию».

Но ее надежды не оправдались. Не прошло и пятнадцати минут, как Сергей завозился на своем месте.

– Говорили мне, что Мария – актриса слабая, но я все не соглашался. Но то, что она здесь творит, просто не поддается оценке!

– Да и с режиссурой все уже ясно, – вторил ему Рубен.

«Вот как так за такое короткое время можно вынести приговор фильму?» – подумала Лола и попросила говорить потише.

– Поверьте мне, здесь мы не увидим ничего выдающегося, – прошептал Сергей.

Лола упорно молчала, пыталась вникнуть в суть происходящего, но вскоре вынуждена была согласиться, что фильм посредственный. Если бы не изумительные виды Сицилии, наверное, можно было бы назвать «несмотрибельным».

Молодой человек опять завозился на кресле, нагнулся к сумке и вытащил оттуда бутылку.

– Как говорится, «у нас с собой было». Подставляйте бокалы! – проговорил он вполголоса.

Рубен разделил стопку пластиковых стаканов, принесенных контролершей.

Брови Лолы полезли наверх, а когда Гуляева положила на стол два мандарина с комментарием «с обеда унесла», удивление зашкалило.

Алексей уверенным жестом бесшумно открыл шампанское, осторожно разлил по стаканам. Напиток яростно зашипел и забулькал. «Абрау-Дюрсо», – прочла Лола на темной этикетке. Наверняка теплое, про себя предположила Лола, да еще из пластиковых стаканчиков, пить совсем не хотелось.

– За открытие новых истинных талантов на фестивале! – негромко произнес армянский режиссер.

Вполне официальный тост никак не вязался с обстановкой темного зала и отгороженной группкой людей на последнем ряду.

– Ура! – прошептал молодой человек.

Все выпили, кажется, до дна.

– А вы что застыли? Что-то не так? – вполне фамильярно обратился Сергей к Лоле. – За таланты надо выпить!

«Ну, началось… – подумала Лола. – Это вечное русское спаивание».

Но шампанское пригубила – к счастью, оно оказалось холодным, но непривычным на вкус, – сильно отличалось от «просекко», которое она предпочитала. Лола сделала еще глоток, чтобы определить букет – чересчур сладко, но с мандарином пойдет. Она вдруг развеселилась от мысли о том, что приехала расследованием заниматься, а сама с членами жюри в кинотеатре накатывает.

На экране фальшиво плакала Мария, вдали виднелись деревенские избы. Это уже наверняка в России снимали, мысленно отметила Лола.