Читаем «Смерть» на языке цветов полностью

Профессору было интересно все — экономика и финансы, история древних ацтеков, результаты биатлонных состязаний, классическая музыка, современная литература. Лиля знала, что в последние годы, помимо научных трудов, он писал еще и художественные произведения — короткие повести, основанные на реальных событиях. В их основу ложились воспоминания детства, истории пациентов, наблюдения за людьми и человеческой природой. Высокий, статный, с окладистой седой бородой и гривой белых, как снег, длинных волос, спускающихся на плечи, он казался глыбой, скалой, последним из могикан, удивительным представителем того уникального поколения, на котором держалась история страны. Это была уходящая натура, которую нужно было успеть познать, вобрать в себя, впитать ее опыт, с помощью которого можно было стать лучше, чище, более настоящим, что ли. Лиля точно знала, что сейчас таких людей, как Лагранж, уже нет.

— Франц Яковлевич, я вообще-то по делу, — жалобно сказала она, не смея поднять на старого профессора глаза.

— Милая ты моя, — он вдруг рассмеялся. Голос его, совсем не старческий, не дребезжащий, наполнил гулкую пустоту кухни, все ее пространство целиком, от края до края. — Конечно, по делу. Я же это понимаю. И, кстати, ничуть не обижаюсь. Если бы ты пришла не по делу, значит, это был бы визит вежливости или, что еще хуже, жалости. А вежливость и жалость я не приемлю, ты же знаешь. Раз ты пришла по делу, значит, старик Лагранж нужен, полезен и еще что-то может. Это прекрасное чувство, цветок Лилия, знать, что ты полезен. Иногда утром я никак не могу вытащить свою проклятую дряхлую плоть из кровати, потому что у меня все болит, и мне кажется, что стоит мне встать на ноги, как я тут же рассыплюсь на кучку маленьких Лагранжей. Но я встаю, и иду варить кофе, и заставляю свои ноги передвигаться, и у меня расправляются плечи, когда я думаю о том, что у меня сегодня совещание и обход больных, а завтра лекция, и к ней нужно подготовиться, а вечером, когда я притащу свои старые кости домой, меня ждет мой письменный стол. Так что не чувствуй себя виноватой, девочка моя. Ты же помнишь, что чувство вины — питательная основа для появления никому не нужных комплексов и неврозов.

— Франц Яковлевич, я вас просто обожаю, — тоже засмеялась в ответ Лиля. — Каждый раз, когда я с вами вижусь, у меня возникает чувство, что вы меня напоили кислородным коктейлем. Мне очень нужен ваш совет. По делу о цветочном маньяке.

— Цветы покрывают все, даже могилы, — продекламировал профессор. — Я читаю прессу, девочка, поэтому в курсе.

— И что вы про это все думаете?

— Я немного ученый, как ты помнишь, а потому не привык делать выводы на основе газетных публикаций. Давай-ка ты меня введешь в курс дела, а потом я скажу тебе, что я думаю. Хорошо?

Лиля достала из сумочки фотографии жертв с цветами на груди и коротко и четко, как привыкла делать это на совещаниях, изложила факты. К каждой из фотографий она приложила коротенькую табличку, которую, готовясь к встрече с Лагранжем, распечатала утром на принтере. Имя, фамилию жертвы, возраст, место работы, причину смерти, название оставленного на теле цветка и его смысловое значение. Она знала, что Лагранж ценит структурированность информации, поскольку обладает системным мышлением, и так ему было проще вобрать в себя все необходимые для анализа факты.

Минут пятнадцать профессор, сдвинув на край мясистого носа очки, изучал принесенные Лилей материалы, иногда задавая ей короткие уточняющие вопросы. Затем от откинулся на спинку стула, хлебнул остывший чай, сорвал очки, отшвырнул их от себя на другой конец стола и требовательно уставился на Лилю:

— И что ты про все это думаешь?

— Я не знаю, — растерялась Лиля. — Мы исходим из того, что в городе появился маньяк, который убивает жертв за грехи. Но из этой картины некоторые преступления выбиваются. К примеру, безнадежно больная женщина ни в чем не виновата. А слово «месть» тоже слабо подходит к определению «грех». Хотя с натяжкой можно использовать версию о том, что жертва кому-то отомстила и ее наказали именно за это.

— То есть то, что не все факты укладываются в схему, ты видишь?

— Да, и не только я. Журналистка, написавшая статью, которую вы читали, тоже говорила мне, что, если что-то не укладывается в схему, значит, схемы не существует.

— Тебя еще что-то смущает?

— Да. Над делом работает оперативная бригада, и один из ее членов, капитан Воронов, убежден, что убийца только притворяется маньяком, а на самом деле выбор жертв не случаен. Остальные так не считают, а я не знаю, кто прав, — призналась Лиля.

— Что ж, давай тогда начнем с теории. — И профессор, удобно облокотившись на спинку стула, начал свой неспешный рассказ. Почти все из сказанного им Лиля знала и до этого. В институте она училась хорошо, памятью обладала цепкой, поэтому полученные знания не так-то просто улетучивались у нее из головы. Однако освежить их было совсем нелишним, да и вообще она любила слушать плавную, красивую, уверенную и образную речь Лагранжа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Желание женщины. Детективные романы Людмилы Мартовой

Ключ от незапертой двери
Ключ от незапертой двери

Когда у Василисы Истоминой завязались бурные отношения с режиссером Вахтангом, она просто летала от счастья. Но через несколько лет от этого, казалось бы, идеального романа не осталось и следа из-за вздорного, непостоянного и собственнического характера Вахтанга. Василиса тяжело пережила расставание и постепенно пришла в себя, но известие о гибели бывшего возлюбленного все равно стало для нее страшным ударом. Вахтанга убили в глухом лесу близ селения Авдеево, и так случилось, что его тело обнаружила сама Василиса. Подозрения в совершении убийства в первую очередь пали на нее, однако вскоре следствие оставило девушку в покое. Но она уже поняла, что не успокоится, если сама не отправится в Авдеево и не узнает, что же на самом деле произошло с Вахтангом…

Людмила Мартова

Детективы / Прочие Детективы

Похожие книги

Тьма после рассвета
Тьма после рассвета

Ноябрь 1982 года. Годовщина свадьбы супругов Смелянских омрачена смертью Леонида Брежнева. Новый генсек — большой стресс для людей, которым есть что терять. А Смелянские и их гости как раз из таких — настоящая номенклатурная элита. Но это еще не самое страшное. Вечером их тринадцатилетний сын Сережа и дочь подруги Алена ушли в кинотеатр и не вернулись… После звонка «с самого верха» к поискам пропавших детей подключают майора милиции Виктора Гордеева. От быстрого и, главное, положительного результата зависит его перевод на должность замначальника «убойного» отдела. Но какие тут могут быть гарантии? А если они уже мертвы? Тем более в стране орудует маньяк, убивающий подростков 13–16 лет. И друг Гордеева — сотрудник уголовного розыска Леонид Череменин — предполагает худшее. Впрочем, у его приемной дочери — недавней выпускницы юрфака МГУ Насти Каменской — иное мнение: пропавшие дети не вписываются в почерк серийного убийцы. Опера начинают отрабатывать все возможные версии. А потом к расследованию подключаются сотрудники КГБ…

Александра Маринина

Детективы