Смерть нельзя отменить

«(Не)уважаемые держатели собак, собачек, собаконек. Язык не поворачивается назвать вас хозяевами. Каждое утро иду на остановку служебного транспорта, и – жёваный крот! – вляпываюсь в, прошу прощения, говно разного цвета и консистенции, которое потом с разным успехом пытаюсь счистить со своих ботинок. Будьте уже людьми, возьмите пакетик и лопаточку, которую я каждый раз оставляю у стенда и на остановке. Уберите за своими питомцами, и мир станет чуточку лучше».

Имон очень любил собак, скучал по своему питомцу, оставшемуся в Дублине с родителями. Если бы к подъезду прибились бездомные собаки, Имон вне всяких сомнений подкармливал бы их. Приютить только не смог бы. Не положено. Но в закрытом городке бездомных псов не водилось.

Обычно во время дружеских посиделок Имон показывал безумное количество фоток своей собаки, все их пересмотреть не представлялось возможным. Выходные, на которые выпал Хэллоуин, оказались одними из немногих, когда Имон не мучал друзей просмотрами фотографий своего милого и смешного пёселя.

В эти выходные в честь празднования Хэллоуина сбор друзей состоялся в квартире Макса, Феликса и Исихару. В квартире не осталось живого места, везде была развешана паутина, фонари, стояли тыквы со светящимися вырезанными зловещими лицами.

– Пришлось часть декора домой тащить. Народ в лабе дикий оказался. Не привыкший, – признался Макс, освобождая кресло и диван от красочных оранжевых растяжек с изображением ведьм и чёрных котов.

– А вы знаете, что после ремонта открыли концертный зал? – спросил Исихару, поставив в центр стола поднос с напитками и закусками.

– Концертный зал есть, а выступать там некому, – Эсти, променявшей жизнь в столице Франции на Сибирскую глушь, первое время было совершенно дико заставать себя за самым увлекательным занятием – разглядыванием продуктов на полках единственного супермаркета в закрытом городке. По вечерам они с Лией включали с переменным успехом работающий телевизор. Иногда ходили в гости к Рите.

– Как это некому? – встрепенулся Феликс. – Скоро мы с ребятами сможем там выступать. Я, Макс и Исихару. Надо только у Петрова разрешение выпросить.

– А толку? – развёл руками Макс. – Режим самоизоляции никто не отменял. И вообще, вам не кажется, что атмосфера в нашем комплексе какая-то мрачная? Слишком. Даже хэллоуинские украшения, которые мы так старательно развешивали по главному корпусу, никто как будто не заметил. Как ходили все с кислыми рожами, так и продолжили ходить. А потом, знаете, заражаешься этой унылой атмосферой.

– Да, как будто люди, работающие здесь, скрывают какую-то тайну, – добавила Лия.

      В подтверждение слов Максима унылая атмосфера закрытого городка делала своё дело: про хэллоуинские костюмы забыли все, кроме Исихару. А точней он по привычке накрасил глаза и сменил голубые линзы на зелёные. Не забыл испечь праздничный пирог.

– А вот правда, зачем ты постоянно красишь глаза? – спросил Имон, набравшись как следует пива.

– Чтобы глаза больше казались. Это привычка закрепилась ещё со времен группы. Я играл в вижуал-кее, это такое направление в японской рок-музыке, когда макияж и невероятные причёски являются частью шоу. Наш гитарист засовывал в нос специальные крючки или платочки, чтобы нос казался уже, – с улыбкой на лице вспоминал Исихару: для него эти практики казались такими будничными и привычными, что он не видел в них ничего странного, тем более плохого.

– Засовывать себе до самого мозга тряпочки, чтобы что? – поперхнулся пивом Макс.

– Ну, лично я весь соткан из комплексов, если вы ещё не заметили, и я невыносимый интроверт, – улыбка на лице Исихару стала вымученной. – Но с вами мне вполне комфортно.

– Расскажи, как тебя занесло сюда, – попросил Феликс. – В Россию.

– В противоэпидемический комплекс я попал по протекции своих родственников, мой дядя работал здесь в спецблоке. Мои родители тоже врачи и очень надеются, что я продолжу семейную традицию. Именно по настоянию родителей я отправился в Россию, чтобы завершить образование и получить отличную работу в международной компании по изготовлению новейших вакцин. Противоэпидемиологический комплекс Сибирь-1 является одним из самых передовых в мире, поэтому раздумывал я недолго. Но есть ещё кое-что…

      Исихару нахмурился, не желая продолжать свой монолог, но друзья сохраняли идеальную тишину и уставились на него во все глаза.

– А ещё я правнук врача из отряда 731 Квантунской армии, который в период Второй мировой войны ставил бесчеловечные опыты на живых людях, чумой заражал, сыпным тифом… Я испытываю невероятный стыд за его деяния. Моя бабушка говорила, что я очень похож на него. Ну и чтобы быть меньше похожим на своего прадеда, я начал носить светлые линзы, волосы стал красить постоянно. Копил деньги с концертов на пластику, чтобы быть больше похожим на европейца, но в итоге купил себе новенький бас и успокоился, – высказался Исихару, и улыбка вновь заиграла на его лице.