Смерть нельзя отменить

– Ура, мы живы! Живы! – от радости Феликс готов был прыгать до потолка, но за неделю болезни исхудал до состояния скелета и еле перебирал ногами, бинты на руках скрывали его жуткие чёрные пятна. – Исихару, как же я тебя люблю! Ты наш спаситель!

– Ну хватит тебе, – пробурчал Исихару. Он знал, чего ему стоило это спасение.

Переписывание историй болезни, сокрытие реальных фактов, выдача поддельных свидетельств о смерти родственникам погибших – всё это не делало Исихару героем в его собственных глазах. А Юичи Уэно вообще как-то проболтался, что случайных аварий в комплексе не бывает.

Победить эпидемию и её последствия удалось только через месяц. Поэтому к приезду высшего руководства в канун католического Рождества всё у работников спецблока стало гладко да красиво, как в отчётах, так и на душе. А для Исихару авария в лаборатории стала первым шагом в бездну уныния и бесчеловечной тьмы.

* * *

Поначалу друзья думали, что Петров был главным в спецблоке, потому что все празднования, все украшательства главного корпуса и даже социальную жизнь в закрытом городке в виде посещения музея и концертного зала, нужно было согласовывать с ним. У Петрова скопилось несколько мешков писем с просьбами от молодых сотрудников головного корпуса. И он, будто Дед Мороз, исполнял желание за желанием, конечно, на своё усмотрение. И присматривал «за детками», как он сам любил говорить на совещаниях в главной лаборатории. Друзьям он даже полюбился в итоге. Развесить по всему периметру скелетов и наставить в каждую лабораторию котлов с испаряющейся зелёной субстанцией к недовольству коллег? Запросто! Разрешить Имону и Максу нарядиться в предновогодние дни в костюмы Дедов Морозов и шароёбиться, как говорил Имон, по кабинетам, поздравляя коллег? Ни слова больше! Друзья радовались, что глава спецблока не был обделён чувством юмора.

      Однако от внимания Исихару не ускользнул тот факт, что перед тем, как блок с огромной трубой, возвышавшейся к самому небу, начинал работать на полную мощь, к зданию комплекса подъезжала тонированная Нива в сопровождении служебных машин. Выходил из машины высокий и худой мистер в шляпе и костюме-тройке. Он мог пройтись по главному корпусу, мимо лабораторий, где трудились друзья, но всегда его инспекции заканчивались длинным коридором, преодолевая который он скрывался в спецблоке, оставляя навязчивый аромат дорогого парфюма. По-русски этот человек говорил с явным акцентом.

– Ты о своих заметках помалкивай, – посоветовал Исихару Макс. Говорил вполголоса, но друзья его слышали очень хорошо. Свободно общаться они могли, разве что, только в столовой. Там, конечно, тоже установили камеры, но звук они не записывали. В столовой в обеденный перерыв вечно стоял невообразимый гул.

– Да, а то отправишься вслед за Алексом в другой комплекс, – добавил Феликс.

Барым на этих словах ухмыльнулся и даже не пытался скрыть своей неприязни к Исихару: он единственный из всей компании мечтал, чтобы японец поскорей отсюда свалил. И дело было не только в Рите. Просто не переваривал этого хитрого, как ему казалось, Исихару.

– Алекс так и не отвечает, – вздохнула Лия. – Что же с ним случилось?

– Мы обязательно разберёмся, где Алекс и почему его перевели из нашего подразделения, – уверил девушку Исихару, стараясь не обращать внимания на смешки Хан Барыма, сидящего прямо напротив него. Исихару сдерживался из последних сил, чтобы не плеснуть горячим чаем ему в лицо.

      Перед зимней сессией друзей ждал сюрприз в лице того самого загадочного Мистера Англичанина, который сменил свой привычный твидовый костюм на уютный свитер с оленями и джинсы. В комплексе он мелькал каждый день, как будто работал в спецблоке на постоянной основе. Казалось, что он задался целью раздавать подарки сотрудникам главной лаборатории всю неделю до католического Рождества. Также посещал лекции друзей, и теперь в аудитории стояла идеальная тишина. Дурацких неуместных шуток Торпа и язвительных Сонькиных комментариев тоже поуменьшилось.

      Последний экзаменационный тест проводил заведующий учебным отделом, вирусолог и бактериолог, подполковник медицинской службы Торп. Его ребята боялись больше всего. Сидели, вцепившись в шоколадки, которые перед экзаменом им раздал Мистер Англичанин.

      Из всех новоиспечённых студентов Торп больше всех почему-то невзлюбил Исихару. На лекциях постоянно его одёргивал, хотя Исихару дисциплину никогда не нарушал, на семинарах заваливал дополнительными вопросами. И когда Исихару дрожащими руками взялся за итоговый тест семестра, он не ждал от Торпа ничего хорошего.

– То, что вы изобрели сыворотку, якобы улучшающую состав крови и состояние пациентов во время течения той заразной болезни, которая распространилась по комплексу из-за аварии, не даёт вам никаких поблажек.

– Я это понимаю.

      Друзья, сидя в неестественной тишине, смотрели глазами-блюдцами, как Исихару с лёгкостью отвечал вопрос за вопросом Торпу. Мистер Англичанин делал какие-то пометки у себя в блокноте, сидя в последнем ряду лектория.