Смерть онлайн

Марина только присела за компьютер, как услышала на улице пьяные крики, смех и мат.

Сердце екнуло – она почувствовала неприятное ощущение.

Вскочила из-за компьютера и выбежала на балкон.

Картина, которую ей пришлось увидеть, заставила её сразу заплакать, и она смогла только выдавить из себя имя брата: «Владик, Владик!»

Два друга Влада, её брата, которых она хорошо знала, и которые часто засиживались у них с Мариной дома, тащили абсолютно невменяемого, еле что-то бормочущего, и кое-как отвечающего действиями на безобразие своих друзей, брата. Те не просто тащили его, но и постоянно измывались над ним: били его руками и ногами куда попало, не сильно, для развлечения. От того, как они его тащили за руки и за ноги, у него сползали джинсы, и задиралась рубашка, а ботинки, Марина подумала, скорей всего были испорчены об асфальт.

Она смотрела на эту картину с рыданиями и не верила, что это происходит на самом деле.

Они скрылись за углом дома, и она, продолжая плакать, побежала к входной двери, чтобы открыть её и просто стоять, плакать, смотреть в лестничный пролёт и слушать, как по ступеням на четвёртый этаж, с идиотским хохотом, те волокли её брата.

Они дотащили его до квартиры, перевалили через порог.

- Ну что, придурки, допились? – заорала она на них.

Те, отпустив руки и ноги Влада, не вдаваясь в перепалку, с глупыми физиономиями отдав честь по-военному, ушли.

Марина закрыла дверь и, продолжая рыдать, стала тащить еле шевелящегося брата в его кровать.

Раздевать его не стала, а так и уложила; ушла в другую комнату, села на диван, и просто сидела и плакала.

- Господи, что случилось? Ну что случилось? Что произошло? – Плакала она. – Ну, за что? Бедный Владик! Что они с тобой сделали?

Казалось, никакие рыдания не способны были сейчас выплеснуть всю ту эмоцию, которую породило в её больной душе то, очевидцем чего ей приходилось сейчас быть. Да и кто б мог похвастаться хладнокровностью, оказавшись на её месте? Однако, она сообразила, что надо закрыть балкон, потому что соседи и так всё видели и слышали, а теперь, наверно, ловят каждый шум из их квартиры.

В этот момент она услышала звуки из комнаты брата, которые заставили её броситься к нему.

Он лежал так, как она его и уложила, а рвота вырывалась из него водопадом на диван и ковёр.

Она заплакала ещё сильней и пошла в ванную, чтобы принести таз с водой и половую тряпку. Стала вытирать ковёр. Когда закончила и принесла мокрое полотенце, чтобы протереть брату лицо, она увидела, что он обмочился.

Марина вытерла лицо Влада, опустилась рядом с ним на пол и заскулила, потому что у неё уже не было ни сил, ни слёз.

Лицо брата было всё в крови от ссадин, которые он получил, когда его тащили по асфальту. Подбородок, щёки, голова были все в каких-то густых царапинах. Нос был изуродован об асфальт.

Сейчас Марине хотелось только одного – чтобы завтрашний день не наступил ни для нее, ни для брата.

Она вышла на балкон и выкурила две сигареты.

Потом подошла к компьютеру и выключила его.

Сходила на кухню, набрала в банку воды из-под крана, отнесла её в комнату к брату и поставила воду на видное место.

Потом вернулась к себе в комнату, расстелила диван, разделась и укуталась в простыни.

«Почему всё так по-дурацки устроено? Ну разве я не стараюсь, чтобы заработать деньги? Я и то делаю, и то. Другой просто живёт, а ему всё преподносится на блюдеsчке, а я из кожи вон лезу, а результат – ноль. Володя просто ходит по столовой и командует, просто передаёт то, что ему говорит начальник, а сам ничего никому путного никогда не сказал. Мозгов, как у канарейки, а у него всё есть: дорогая машина, наверно квартира в новостройке, жена. Но он - никто!!! Ну никто!!! Ну почему так всё устроено? Может, я что-то ни так делаю? Владик, что же произошло?»

Сон не приходил к Марине ещё несколько часов. Она прилагала огромные усилия, чтобы перестать думать обо всём том плохом, что случилось сейчас и происходит с ней изо дня в день. Пыталась начать думать о спокойном и хорошем, что часто не заметно усыпляет, но мысли всё равно возвращались к тому, что составляло несчастье её существования, и мысли эти, вдобавок, были усугублены происшедшем, корень чего она видела в нехватке денег, в их с Владом жалком и нищем существовании. В конце концов, она серьёзно перенервничала и почувствовала, что у неё разрываются глаза от какого-то внутреннего в них давления, что становилось больно, и она стала думать, что это вредно для глаз, что она может завтра проснуться ослепшей.