Смерть по-соседски

Ее ответа я не расслышал, но это было уже неважно. Старик шел последним, и я успел ухватить его за полу пиджака. Он удивленно оглянулся, но, увидев у меня в руке еще одну купюру того же достоинства, густо засопел. Он стоял ко мне лицом, отвернувшись от своей компании, которая быстро удалялась в сторону указанного мной дома, и ждал продолжения.

– Для тебя, дедушка, у меня другая работа, – сказал я, придавая голосу уважение к его сединам и морщинам.

Старичок оживился. Он умел считать и, разделив 5000 на 1, понял, что это гораздо больше, чем можно было заработать с теми, кто отправился разгружать. Уставившись на меня маслеными глазками, он ждал, когда я расскажу, в чем будет заключаться его работа. Я не торопился. Со стороны можно было подумать, что взрослый внук почтительно разговаривает со своим дедом. Увидев, что компания, которая не собиралась ничего разгружать, удалилась от нас на приличное расстояние, я взял старичка под руку и направился в сторону интернет-кафе.

Оставлять его здесь со свертком, а тем более платить деньги, было рано. Я хотел дождаться телефонного звонка от капитана, который означал бы, что «клиент прибыл», и только после этого выпускать старичка. А чтобы он не сбежал и тем более не напился, он должен был находиться под моим контролем.

Но старик оказался не таким дурачком и, выдернув руку, резко повернулся ко мне и громко спросил:

– Че за работа?

– Надо передать товарищу диск, но он еще не приехал. Посидишь пока в кафе, подождешь, он скоро должен подъехать. Денег я тебе дам, но не вздумай напиться или тем более убежать как эти твои собутыльники. На диске важная запись, и, если ты сбежишь, я сильно огорчусь, а когда я огорчаюсь, и вокруг всем грустно!

Я был противен самому себе, но никак не старичку, которому на вид было все восемьдесят, а на самом деле, я догадывался, не больше полтинника. Взглянув на меня, он пошевелил губами и произнес:

– И пять тыщ дашь?!

– Дам, – честно ответил я.

– Не пойдет, – отрезал старичок, – давай десять!

– Сколько?! – возмутился я для виду. – Ты охренел, старик?! Да я любого синяка попрошу, он за сто рублей будет здесь до вечера ждать.

– А почему сам не отдашь? – старик прищурил глаза и стал похож на Паниковского, которого играл незабвенный Гердт.

– Потому, что денег ему должен, и не хочу встречаться, а на диске запись со свадьбы его дочки. Я фотограф, понимаешь, свадьбы всякие снимаю, похороны, он заплатил за несколько копий, а я пока только одну сделал. На тебя-то не станет орать, а мне может и глаз подбить. Тем более мне надо проконтролировать, как друзья твои мебель разгружать будут, – настроение у меня падало. С каждой секундой я все отчетливей представлял себе, что может случиться со стариком, но времени найти кого-нибудь другого уже почти не оставалось, к тому же, возможно, капитан и его люди уже здесь.

Неожиданно старик кивнул.

– Ладно, пять тыщ и пожрать.

Мне оставалось только обрадоваться, но я почему-то загрустил еще сильней. Весь мой план состоял в том, чтобы заснять на камеру того, кто будет у старика брать сверток, и потом найти его лицо среди снимков на телефоне, доставшемся мне от киллеров. Когда они поймут что к чему, капитан обязательно перезвонит мне и предложит сделку. Я выставлю условием освобождение девушки и попытаюсь сделать так, чтоб самому не оказаться в плену. Таков был план, от которого, надо признать, за версту отдавало идиотизмом.

Мы вошли в интернет-кафе. Парень, увидев меня, кивнул головой и отвернулся. Я прошел к своему наблюдательному посту и, усадив рядом с собой старика, поднял руку. Через несколько секунд ко мне подошла немолодая женщина. У нее были сердитые глаза и низкий голос:

– Что вы хотели?

– У вас можно чего-нибудь поесть? Мы тут надолго и подкрепиться не помешает.

– А этот? – она повела подбородком в сторону тихо сидящего старичка.

– И он будет.

Она задумалась, потом сказала:

– Бутерброды с колбасой, ветчиной, красной икрой вас устроят?

– Да, вполне. Принесите по два и еще чаю.

– Черного, зеленого?

– О, да у вас полный сервис! – воскликнул я, но довольно фальшиво. – Дед, тебе какой чай, черный или зеленый? – Ообратился я к старичку, который, услышав про бутерброды с икрой, заметно оживился.

– Черный, сынок, пусть китайцы зеленый пьют.

– Два чайника черного чая и покрепче.

Старик кивнул, и дама ушла, что-то бормоча. Что-то недоброе. Дед повернулся ко мне и доверительно спросил:

– Ты че, где чалился-то?

Мне не хотелось разочаровывать старика и пришлось ответить уклончиво:

– Много где. И сидел, и лежал. Не суйся, старый, все будет в ажуре, – меня уже тошнило от самого себя.

Женщина принесла заказ минут через десять. Схватив бутерброд с икрой, он налил себе чаю и стал пить его, громко прихлебывая.

Через пять минут раздался телефонный звонок. Я посмотрел на часы. До назначенного времени оставалась минута. Я включил трубку и поднес ее к уху.

– Слушаю, – я забыл, как разговаривает Никифоров, но, похоже, что и капитан не заметил разницы.

– Александр Александрович?

– Да, это я. Кто спрашивает?

– Это Семен Павлович. Вы где?