Смерть после жизни (СИ)

Зря она это сказала… или нет? Слова «мой ребенок» дошли до сознания еще не полностью и произнести их было так сложно, что предвосхитить нежелательный вопрос не получилось. Она могла создать драконов и еще много чего, и впредь сможет… дети в некотором смысле то же самое?

— А его отец — человек, да? — Элронд заглянул ей в глаза, как будто на самом деле прекрасно знал ответ. — Не могу сказать. Ни у кого из валар еще не рождались дети, и у майар тоже, кроме Мелиан. Ты будешь первой.

Элронд поспешил сделать глоток из кубка, чтобы спрятать чуть насмешливую улыбку.

— Это достижение? — пробормотала Морин, истерично хихикая. Как можно смеяться, когда все так… даже и не скажешь сразу, как именно, и на ее ресницах и атласной рубашке Элронда еще не высохли слезы?

— Да, можешь гордиться, ты их всех превзошла, — наконец позволил себе открыто улыбнуться Элронд и, быстро став серьезным, накрыл ее руку своей, пристально глядя в глаза: — Это жених моей дочери, да? Арагорн?

— Он рассказал тебе? — Что-то темное, мутное и горькое залило душу, гася подаренное вином обманчивое тепло.

Зрачки Элронда расширились, заставив потемнеть светло-серые глаза.

— Нет, я догадывался… но надеялся, что это может быть неправдой. Ты должна ему рассказать…

— Нет! — Морин попыталась вырваться и вскочить на ноги. — Я не хочу… не буду говорить.

— Тише! Это твоё право, но… разве ты не хочешь, чтобы он нес ответственность за свои поступки? Нельзя так просто жить, ничего не зная… или не желая знать.

— Элронд, — Морин удивленно взглянула на него, забыв об Арагорне, — ты предлагаешь мне это? А как же твоя дочь, неужели ты хочешь разбить… ее счастье?

— Она хочет разделить с ним жизнь… возможно, тоже не желая что-то знать. Но это правда, и ты можешь сказать ее ему, даже если Арвен будет больно. Он приедет сюда, если я его попрошу…

— Нет, Элронд… я никогда ему не скажу! И ты не скажешь, обещай мне!

Морин резко встала, отбросив удерживающие ее руки. Вызывающая желание плакать, прижимаясь к Элронду, темная горечь боролась с разгорающимся огнем еще более черной и жгучей злости, осушившей ее почти до дна. Он ей заплатит за это, да… но не так. Когда Элронд уедет, ему об этом знать не обязательно… Огромные черные птицы, огнедышащие, с длинными шипастыми хвостами и чешуйчатыми крыльями… совсем не птицы, нет. Он будет хорошо гореть… этот ваш Гондор.

— Успокойся… не нервничай так, — Элронд усадил ее обратно, притянув за талию. И, не убирая ладонь с ее живота — непривычное прикосновение странным образом успокаивало — вылил вполовину наполненный кубок содержимое маленького флакона: — Выпей, это не гадкий мирувор, не бойся.

Морин, шмыгнув носом, послушно выпила неизвестное лекарство, совсем не изменившее вкус вина. Непонятно откуда взявшееся, наверное, померещившееся — у него не было никаких причин волноваться за нее — беспокойство в светло-серых глазах отбило желание мысленно рисовать кровавые картины… точнее, огненные. Она потом этим займется, может быть.

— Я никому ничего не скажу, конечно. Об этом и просить не надо, не то, что так кричать. Но ты разве не хочешь… чтобы он был с тобой?

— Арагорн отказался от меня. Сказал, что желает мне счастья… где-нибудь подальше. — Ей почему-то не было больно, только чуть-чуть неприятно. — Я не забываю такое.

— Так и сказал? — Элронд чуть крепче сжал ее руку, на миг уткнувшись носом в затылок. Наверное, ему не хватило рожденных уже больше двух тысяч лет назад троих детей, и нерастраченные чувства заставляли машинально поглаживать ее живот… Неважно, главное, это очень успокаивает. — Надо думать, прежде чем что-то сказать, особенно необратимое. Может, он все-таки просто не подумал, и ты…

То, что ей захочется все кому-то рассказать, тем более, Элронду, до сих пор казалось абсолютно невозможным, но сейчас, в легком полусне от очередного гадкого эльфийского снадобья и дурманящих прикосновений, это стало так просто и необходимо. Слова почти не достигали сознания, не вызывая никаких способных разрушить очарование эмоций, словно она говорила не о себе.

— Да, он сделал выбор, отказавшись от тебя. Не смог увидеть тебя иначе… не зачеркнув все, чем жил. Я не могу… — после долгого молчания произнес Элронд, по прежнему куда-то ей в затылок. «Осудить его» он решил не говорить, но пропущенные слова напрашивались сами собой. — Ты уверена, что не хочешь сказать ему… о ребенке? Я последний раз спрашиваю, не буду больше тебя мучить. Но передумать ты можешь всегда. Это могло бы изменить… ваши отношения.

— Мне не везет с отношениями, Элронд, — криво усмехнулась Морин. Ей просто хотелось спать, может быть, даже прямо здесь. — Наверное, это не мое.

***

— Осторожно, любимая!

Арагорн поддержал под уздцы вставшую на дыбы лошадь жены, без всякой радости вглядываясь в виднеющиеся вдали резные белые крыши беседок, утопающие в чуть тронутой осенней желтизной зелени. На горных тропах надо быть осторожнее, Арвен отвлеклась, предвкушая встречу с отцом.