Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Осторожность, к которой призывает Даннилл в отношении Жирара, предлагает четкие инструкции при приближении к интригующему исследованию насилия в контексте жизни и смерти военных в Соединенных Штатах, проведенному Кэролайн Марвин и Дэвидом Инглом[278]

. Их работа была почти пророчески подтверждена террористическими актами в Международном торговом центре в Нью-Йорке в сентябре 2001 года. Они предлагают своеобразную интерпретацию значения смерти военнослужащих, считая смерть формой жертвы, лежащей в основе и укрепляющей жизнь США. Они утверждают, что эта жертва не уникальна и продолжает обширную традицию западной цивилизации, образцом которой оказывается двойная символика афинского Парфенона, являющегося символом классической греческой культуры, лежащей в основе многих интерпретаций Западом самого себя в философии, искусстве, архитектуре и политике. Но, и это их важнейшее наблюдение, один из скульптурных фризов Парфенона изображает человеческие жертвы и подводит авторов к выводу, что «в основе его лежит кровавая резня наших собственных детей»

[279]

. Подзаголовок их книги «Тотемные ритуалы и американский флаг» указывает на в сущности дюркгеймовскую основу их фрейдистско-жираровской интерпретации, которой руководит социологическая убежденность, что общество удерживается от распада посредством ключевых ритуальных действий, главными из которых являются войны. То, что часто называют американской гражданской религией, разделяемое чувствование божественного провидения, основанное на взаимной демократии между группами различного этнического и религиозного происхождения и формирующее особую американскую идентичность, как представляется, возникло в результате насильственной кровавой жертвы войны. Все это очень четко обозначает флаг США. Марвин и Ингл интерпретируют флаг через антропологическую идею тотема: символ, посредством которого люди идентифицируют себя и начинают думать о себе как чем-то обособленном. Но тотемический процесс действует таким образом, что люди не осознают этого связующего качества главного символа и ритуалов, которые его обрамляют. Соответственно, жертвенная гражданская религия с флагом в качестве тотема составляет своего рода могущественную тайну, связывающую группу воедино. Базовая истина — это «знание того, что общество зависит от смерти собственных членов от рук группы»[280]. Поскольку язык смерти сформулирован как язык самопожертвования благородных людей на войне, «тайна» далеко не очевидна; она раскрывается только через социологический анализ.

Эта схема настолько сильна, что вооруженные силы интерпретируются как форма священного сообщества, отстаивающего и выражающего основные социальные ценности. Марвин и Ингл даже интерпретируют солдатские раны как своего рода таинство, символизируемое медалями. Медаль — это таинство раны: то, что ценится и признается обществом в целом. Именно отсюда происходит «культ флага», который выражает всю систему жертвенных социальных связей. Флаг важен для граждан США, он присутствует в классах, залах судебных заседаний и государственных учреждениях и требует собственного ритуала, клятвы верности, который, например, в Великобритании невозможно представить себе в школах. Но именно на военных похоронах флаг приобретает свое самое формальное выражение в отношении смерти. Марвин и Ингл не только описывают военные похороны, но и интерпретируют складывание флага и передачу его, уже преобразованного в символ умершего человека — почти как младенца, — обратно кровному родственнику умершего. Здесь происходит примечательная трансформация символических обрядов. Сложенный флаг, как считается, изначально напоминавший форму шляп солдат Американской революционной армии, превращается в символ умершего не просто как мертвого человека, но как младенца, человека, выражающего новую жизнь. Это хороший пример мотива превращения смерти в жизнь, который часто встречается в обрядах смерти. Еще одна особенность их толкования заключается в определении солдат как тех, кто «прикасается к смерти» и из‐за этого обладает особой идентичностью, отличной от идентичности обычных граждан. Они также исследуют важное различие между мужчинами и женщинами как соприкасающимися со смертью в американском обществе и формулируют новый взгляд на «американский образ смерти», что ценно, хотя и спорно.