Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

В США цыгане, которые в основном иммигрировали после 1865 года, проводят дорогие и примечательные похороны; в Британии они по-прежнему используют «довольно скромные» надгробия, которые «незаметно сливаются» с надгробиями людей среднего класса[401]. Это, вероятно, подтверждает интерпретацию Окели обрядов смерти британских цыган, которые, по ее мнению, отражают процесс, где группа дистанцируется от мертвых, которые утратили свою цыганскую идентичность и стали больше похожи на аутсайдеров[402]

. Это яркий пример того, как живые определяют мертвых как принадлежащих к совершенно иной сфере, нежели живые, с точки зрения родственных отношений и этоса общественной жизни. Живые не хотят контактировать с мертвыми и стремятся превратить могилу в место, где мертвые остаются; отсюда и традиционный обычай сжигания и уничтожения вещей умерших. Это сочетается с неприязнью цыган к призракам и сохраняющимся определением мертвых как сущностей, которые могут желать продолжать отношения с живыми.

С точки зрения формального погребального обряда интересно, что для службы выбирается самая обычная (mainstream) церковь: в Англии — англиканская, а в США — обычно римско-католические или даже грекоправославные церкви[403]. Это говорит о том, что официальные слова против смерти исходят из‐за пределов цыганской общины и подкрепляют желание живых удерживать мертвых на должном месте и на расстоянии.

Лесное захоронение

Совершенно иной подход возник в Великобритании в середине 1990‐х годов. Он известен под разными названиями: лесные, зеленые, естественные или экологические захоронения[404]. Каждый из этих терминов охватывает отдельные аспекты того, что означает для избравших такой путь захоронения в месте, подчеркивающем окружающую среду, землю, растения и животных. Такие могилы, как правило, не украшают формальными каменными памятниками, хотя местонахождение останков фиксируется с помощью различных электронных средств; они сливаются с ландшафтом, в отличие от официальных кладбищ с рядами могил с каменными надгробиями. Сначала этот подход предполагал захоронение тела, но со временем подобные места привлекают и тех, кто желает поместить здесь кремированные останки. Возникло несколько мотивов, выражающих желание тех, кто стремится вернуться к земле или что-то отдать ей. Подобный союз с «природой» в том виде, в каком он задуман в современной Британии, может сосуществовать либо с идеями о том, что смерть, погребение и поглощение землей составляют судьбу человека, либо с верой в душу или жизненную силу, которые переходят в какую-то другую сферу. Не так очевидны традиционные христианские идиомы «покойся с миром» или «воскресение мертвых». Эта схема захоронений зародилась в творческом мировоззрении одного человека, Кена Уэста, и с середины 1990‐х годов в Карлайле на северо-западе Англии превратилась в относительно известную культурную модель: к 2016 году существует примерно столько же природных кладбищ, сколько и крематориев[405]

.

Схожий пример демонстрирует практика «похорон дерева», или дзюмокусо, в Японии, появившаяся в дзэн-буддистском храме на севере Японии в 1999 году. Для защиты окружающей среды над трупами высаживались деревья, что позволяло избежать использования пространства и множества каменных памятников и вырастить «новый лес»[406]

. Совместные разработки, стимулированные примером Швеции, привели к тому, что это, по сути, сельское явление стало применяться в городах, породив захоронение сакурасо боти, или вишневого дерева. Считается, что это нововведение, особенно в отношении кремированных останков, обосновано существованием людей, лишенных потомков, индивидуализмом, «двойной привязанностью женщин к своей родной семье и семье мужа и тягой к возвращению к природе»[407].

Маори