Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Именно в обрядах, использовавшихся для предков, слова против смерти находят непреходящую силу и придают обществу непреходящее значение. Это заметно, например, в Новой Зеландии, где традиционные обряды маори включают погребальный ритуал, отражая веру в смерть как процесс, а не мгновенное изменение. Смерть не считалась завершенной до тех пор, пока тело полностью не разложилось, что могло подразумевать временное захоронение, пока плоть в значительной степени не отделялась от костей. После этого происходила вторая церемония, называемая хахунга, на фоне вокальных выражений горя, когда оставшаяся плоть соскребалась с костей перед их окончательным захоронением. В отношении процесса смерти полагали, что дух умершего остается среди живых до полного разложения тела, затем скорбящие обращались к мертвым и побуждали их отправиться в Хаваики, место предков

[408]. Такой подход к судьбе мертвых позволяет понять, почему живые достаточно часто могли считать, будто ощущают присутствие мертвых через некоторое время после их смерти. Тем не менее культура маори предлагает пример судьбы тела, соответствующей переходу умершего от статуса одного из членов семьи в статус предка, владения которых находились где-то в другом месте.

До XIX века умирающих маори традиционно помещали в отдельное убежище, покрывая предметами для предков, в окружении близких родственников, пока не наступала смерть. Джоан Медж описывает этот период[409]

. Труп, окруженный родственниками, которые постоянно стенают в течение первых нескольких дней после смерти, оставался непогребенным на срок до трех недель, чтобы все родственники могли засвидетельствовать свое почтение. Наконец, труп заворачивали в циновки и прятали в пещере, на дереве или в земле. Эксгумация происходила через год или два после смерти; кости очищали, выкрашивали красной охрой и выставляли на традиционном месте собраний, перед тем как похоронить в секретном могильнике. Считалось, что духи мертвых совершают путешествие на север, прежде чем попасть в подземный мир богини смерти и деторождения, где они наконец встречаются и включаются в число предков.

Современная традиция сохраняет элементы прежней практики. Женщины принимаются плакать; дальние родственники организуют похороны, оставляя ближайших родственников горевать и принимать посетителей, пришедших засвидетельствовать свое почтение. Формальные стенания возобновляются по мере приближения каждого нового гостя. Это хороший пример перформанса горя, объединяющего как социальные, так и психологические факторы смерти. Посетители обращаются с речами к мертвым, указывая им путь и наказывая присоединиться к предкам. Похороны происходят через три дня после смерти и обычно следуют христианскому обряду.

После погребения скорбящие совершают обряд омовения, чтобы снять с себя тапу (табу). Когда похоронная группа возвращается к мараэ (месту собраний общины) и с него тоже снимается тапу, они приступают к поминальному пиршеству, что вызывает сдвиг эмоций на «более веселые темы»[410]. Алкоголь и музыка оказывают свое воздействие, собравшаяся община помогает скорбящей семье, прежде чем привести их обратно домой к месту смерти, с которого также снимается тапу. В течение следующего года время от времени происходят события, кульминацией которых является заключительное собрание сообщества — хуэй

, во время которого открывается мемориал умершим. Медж описывает маори как людей, которые верят в то, что нужно делиться горем, а не скрывать его, и предполагает, что формальное оплакивание дает естественный выход горю для многих женщин маори. Дети участвуют во всех этих событиях, с раннего возраста знакомясь со смертью в контексте сообщества. По случаю похорон многие люди двадцати — тридцати лет произносят свою первую официальную речь в мараэ, делая это под влиянием чувства утраты, когда они благодарят тех, кто их поддерживал. Этот пример обширной практики произнесения речей демонстрирует явную силу слов против смерти, обращены ли они к мертвым или к другим членам общины. Словесный ритуал утверждает значение продолжающейся жизни общества.

Идентичность, миграция и предки

Группы мигрантов представляют поучительные сведения о значении обрядов смерти как средства утверждения идентичности сообщества через диалог со смертью. Показательный пример — итальянцы в Америке, принесшие с собой обычай помещать фотографии мертвых на могилах — эта практика стала возможной с 1851 года, когда появилась технология дагеротипа[411]. Хотя некоторые американские католические авторитеты возражали против этой практики, чуждой большинству североамериканских культур, она утвердилась, и теперь с развитием технологических процессов изображения мертвых становятся все более изощренными.