Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

Практика захоронения мертвых за пределами города сохранилась у христиан, которые часто создавали в городе два крупных церковных центра: один внутри стен для регулярного богослужения, а другой за пределами стен — погребальную церковь, часто включающую мартириум, или место хранения реликтов мученика, служивших сакральным фокусом, вокруг которого могли быть похоронены христиане. Если христиане наслаждались братством верующих в течение своей жизни, они хотели бы быть в непосредственной близости к общению с мертвыми и находясь в могиле. Не имело значения, что места расположения живой и «мертвой» церквей различались, потому что мощи мучеников были динамичным фактором как «магнетическое тело святого»

[486]. Со временем желание христиан быть похороненными в церквях привело к определенным проблемам с пространством, в результате чего сформировались две тенденции. Одна вела к отказу от старой римской традиции захоронения за пределами города, и кладбища стали развиваться в пределах города, даже совершались захоронения в главных храмах, в первую очередь выдающихся священнослужителей и мирян. Другая из‐за увеличения числа новообращенных вела к росту числа приходских церквей либо в связке с существовавшими ранее кладбищами, либо на участках, которые вскоре превратились в домашние кладбища. В любом случае мертвых помещали в церковь или рядом с ней, что отражает раннехристианскую доктрину о местонахождении мертвых.

Христианские постройки и доктрины

Гарольд У. Тернер указывает на эту модель развития церквей по отношению к мертвым в важном феноменологическом и богословском исследовании мест поклонения «От храма до молитвенного дома»[487]. Тернер различает два типа помещений для христианского богослужения: одно — это дом для Бога (domus dei), а другое — дом для народа Божьего (domus ecclesiae). Он рассматривает стиль молитвенного дома как подлинную форму христианской традиции, поскольку люди, собравшиеся для поклонения, более важны, чем какое-либо здание для божественного присутствия. Хотя ранние христиане собирались для богослужений в домах отдельных верующих, все же «строительство погребальных построек… было первым архитектурным мероприятием ранней церкви»; так, например, собор Святого Петра в Риме появился как крытое кладбище

[488]. Тернер рассматривает рост христианских церквей в тесной связи с могилами и останками мертвых как печальную тенденцию, демонстрацию возврата к принятому в мировых религиях, в рамках которой священные места слишком легко оказывают влияние на живых. Фактически, он думает, что распространение церквей, посвященных мученикам, как мест особой духовной силы означало «явное отрицание новозаветной революции»[489]

.

Строгий порядок захоронения возле священных мест сохранился до наших дней в некоторых христианских странах, где физическое местонахождение умерших после захоронения само по себе является важным символическим подтверждением их социальной идентичности по отношению к традиционно преобладающей религиозной идеологии. В поучительном исследовании смерти в Португалии Фейо, Мартинс и Пина-Кабрал, например, указывают, что похороненные в церквях или на кладбищах остаются близки к общественной жизни своей деревни, в отличие от тех, кто похоронен на больших городских кладбищах; последние заброшены и предоставлены самим себе[490]. Эти исследователи документально подтверждают и тот факт, что церковные власти уже давно возражают против захоронения в церквях, хотя такая практика действительно имела место.