Смерть Сталина. Все версии. И ещё одна

Вторично роль главного действующего лица отводилась Берии по версии неких старых большевиков. Их имён Авторханов не приводит, а посему источник его информации — весьма «надёжное «радио ОБС» («одна баба сказала»), к которому каждый привыкший пользоваться сплетнями может прислушаться. Вспомним также намек Берии «Я его убрал», сказанный им Молотову на трибуне Мавзолея в день похорон Сталина, что без предъявления каких-либо доказательств можно расценить как ложное хвастовство. Не его заслуга, что сутки Сталин оставался беспомощным. Маленков находился выше его в иерархии, Хрущёв, партийный тяжеловес, также обладал властью, однако они не потребовали от Игнатьева освободить академика Виноградова, личного врача Сталина, томящегося в застенках МГБ и знавшего, как организовать лечение своего пациента.

«Заговор Берии», в умозаключениях Авторханова, начался с арестов начальника личной охраны Сталина генерал-лейтенанта Власика и личного секретаря Поскребышева (оба арестованы в декабре 1952-го), и коменданта Кремля генерала Косынкина (январь 1953-го).

Одно забывают Авторханов и те, кто придерживается его версии, — не мог Берия осуществить их аресты. С августа 1945 года он курировал военно-промышленный комплекс и атомный проект и никакого отношения к карательным органам не имел. Репрессивный аппарат ему не подчинялся. Более того, он сам находился в разработке МГБ («мингрельское дело»), и, хотя время его ареста ещё не подошло, Игнатьев знал, чего от него ждёт Сталин…

Хрущёв, подбросивший версию о заговоре, понимал её несостоятельность, поэтому заявил, что Берия повсюду расставил своих людей. Конкретно: фамилии, должности? Их нет. Многие высшие офицеры, прежде работавшие с Берией, были арестованы Абакумовым и Игнатьевым и находились в тюрьме. Опоры в МГБ у него не было.

Каждый новый руководитель НКВД — МГБ (Меркулов, Абакумов, Игнатьев) начинал с того, что убирал людей, назначенных его предшественником. Если предположить, что Игнатьев — ставленник Берии, то после свержения Берии, по установившейся традиции, его должны были арестовать, предать суду и расстрелять. Так поступили со всеми, кого подозревали к близости к Берии. Ничего подобного не произошло — Игнатьев нисколечко не пострадал. Он являлся протеже Хрущёва и Маленкова, в МГБ пришёл с партийной работы и никогда с Берией не пересекался.

Из биографии Игнатьева, секретаря ЦК и по совместительству с 9 августа 1951 года министра МГБ. Фактически он возглавил МГБ 11 июля, когда после ареста Абакумова получил пост представителя ЦК в министерстве госбезопасности. После ареста генерала Власика, оставаясь министром госбезопасности, он возглавил управление охраны и стал лично ответственным за охрану Сталина.

На состоявшемся 5 марта пленуме ЦК КПСС число секретарей ЦК сократили с десяти до пяти. Игнатьева, ответственного за политические репрессии пятидесятых годов, сокращение не коснулось, и он остался секретарём ЦК.

Лишь через месяц после смерти Сталина под нажимом Берии с жёсткой формулировкой («ввиду допущенных серьёзных ошибок в руководстве бывшего МГБ СССР») Игнатьева отстранили от должности секретаря ЦК и вывели из состава ЦК КПСС. Берия объявил, что Игнатьев «лично виновен в создании дела врачей» — ещё одно доказательство отсутствия между ними приятельских отношений.

Опала Игнатьева была недолгой. 7 июля (сразу же после ареста Берии) Хрущёв вернул его в состав ЦК, а в декабре 1953-го назначил секретарём Башкирского обкома КПСС. В 1956 году Игнатьев стал делегатом ХХ съезда КПСС. Он помогал Хрущёву в подготовке доклада о культе личности Сталина, в котором Хрущёв, словно в насмешку над миллионами репрессированных, представил его как жертву Сталина. Затем Игнатьев был Первым секретарём Татарского обкома КПСС (1957–1960).

Хрущёв, расстрелявший Берию и выступивший на ХХ съезде КПСС с осуждением Сталина, спас того, кто был непосредственным исполнителем «ленинградского дела», «дела Еврейского антифашистского комитета», «дела врачей» и «грузинского дела». Не странно ли это? Чем вызвано подобное милосердие? Не признательность ли это за некогда оказанную услугу? Например, за устранение Поскребышева? Но тогда следует говорить о заговоре Хрущёва.

Тот, кто был непосредственно причастен к аресту ближайшего сталинского окружения — Власика, Поскребышева и Косынкина, пережил короткую опалу (с 5 апреля по 7 июля) из-за Берии и вновь вознёсся после его ареста.

Тот, кто просмотрел «заговор Берии» (по долгу службы Игнатьев обязан был его обнаружить, ведь это был «коллективный заговор», по которому приговорили к расстрелу ещё пару десятков полковников и генералов, в том числе Гоглидзе, первого заместителя Игнатьева), наказан не был.

Трое из четырёх бывших министров госбезопасности, здравствующих ко дню смерти Сталина — Берия, Меркулов, Абакумов (расстрелян 19 декабря 1954 года) — убиты по приказу Хрущёва. А Игнатьева, ответственного за самые кровавые послевоенные процессы, Хрущёв пощадил!