Смерть Сталина

Договорились встретиться через два дня. Но не встретились. От услуг Булганина отказались. В ЦК решили, что использовать «бывших» в борьбе с китайским руководством — значит показать собственную слабость.

— Не будем обращаться к старой рухляди. Своего авторитета хватит, — сказал Хрущев.

Поскольку Булганина не исключали из партии, то ему время от времени давали путевки в санатории Четвертого управления при Министерстве здравоохранения СССР. Отдыхающие буквально не давали ему прохода. Это описал известный в прошлом фельетонист «Правды» Илья Шатуновский.

«Булганин утром выходил на прогулку, — вспоминал Шатуновский. — На нем была белоснежная сорочка, строгий галстук, безукоризненно отутюженный костюм. Гладко выбритый, ухоженный, вальяжный, он напоминал всем своим видом какого-нибудь великого князя из дома Романовых…

Где бы ни появлялся Николай Александрович, за ним неотступно следовали зеваки. Чувствуя за своей спиной топот, он иногда останавливался, медленно оборачивался, и тогда толпа разбегалась в разные стороны. Но стоило ему двинуться дальше, как сзади опять возникала назойливая свита.

Однажды Булганин, дойдя до скульптурного фонтана, присел на скамейку, вытер пот с лица цветистым батистовым платочком и крикнул, обращаясь в пустоту:

— Товарищи, не прячьтесь. Я ведь вас прекрасно вижу. Не стесняйтесь, подходите ко мне сюда, поговорим.

Постепенно возле скамейки, прячась за спины друг друга, стали возникать люди.

— Не могу понять, почему моя скромная персона вызывает у вас такой повышенный интерес? Ну, в свое время я занимал высокие посты. А теперь, как и многие из вас, пенсионер. Если у вас есть ко мне вопросы, охотно отвечу.

Кто-то из заднего ряда спросил:

— А как ваше здоровье, Николай Александрович?

— Здоровье, как у всякого старика. Вот и приехал немного подлечиться. Но мой отдых был бы полезнее, если бы вы не ходили за мной, словно тени… Прошу вас, оставьте меня в покое. А если хотите меня о чем-то спросить, подходите, не стесняйтесь. Договорились?

Булганин встал со скамейки, улыбнулся, приветливо помахал рукой людям и двинулся по аллее дальше. У поворота к морю он оглянулся.

За ним по-прежнему шла толпа ротозеев».

В последние годы жизни Булганин получил дачу в подмосковной Жуковке, неподалеку от Молотова, и вновь стал жить вместе с женой. Они ведь не разводились. Николай Александрович умер 24 февраля 1975 года, немного не дожил до восьмидесяти лет. Его похоронили на Новодевичьем кладбище.

Партбилет и шампанское

Молотова отправили послом в Монголию. Другие страны уклонились от чести принять у себя опального сталинского соратника, а монгольский лидер Юмжагийн Цеденбал ни в чем не мог отказать Москве.

Через три года из Улан-Батора Вячеслава Михайловича перевели в Вену и назначили представителем в Международном агентстве по атомной энергии. Карьерные дипломаты стремятся перебраться из Азии в уютную Европу. Но в Улан-Баторе была какая-то работа, а в Вене Молотову просто нечего было делать.

В Вене Хрущев и Молотов встретились в последний раз. В столице Австрии в начале июня 1961 года состоялась встреча Никиты Сергеевича с новым американским президентом Джоном Кеннеди. Хрущева встречали все советские дипломаты, в том числе представитель в МАГАТЭ Молотов. Он пришел на вокзал вместе с Полиной Семеновной.

Хрущев широко улыбнулся и приветственно сказал:

— A-а, Вячеслав Михайлович, здравствуйте, я вас очень рад видеть.

Никита Сергеевич лукавил. Своим помощникам Хрущев тут же приказал убрать Молотова. Его отозвали в Москву, а в феврале 1962 года первичная организация управления делами Совета министров исключила его из партии. Молотов протестовал, его дело разбирал Свердловский райком, потом Московский горком партии.

Окончательное решение принял первый секретарь горкома Петр Нилович Демичев:

— Вы должны сдать ваш партийный билет.

Молотов не смирился с исключением из партии и ежемесячно посылал в ЦК партийные взносы.

За ним, как и за другими бывшими партийными руководителями, следили, разговоры записывались.

Когда генеральным секретарем в 1984 году стал Константин Устинович Черненко, он решил, что Молотова надо восстановить в партии. Его поддержал Громыко.

За Молотовым прислали две машины. Во второй сидел врач; в ЦК побаивались: а ну как с ним что-нибудь случится в самый неподходящий момент? Партийным чиновникам в голову не пришло, что Молотов переживет и самого Черненко, которому он в отцы годился.

Вячеслава Михайловича доставили на Старую площадь, где он не был двадцать с лишним лет. Черненко сам сообщил Молотову, что он вновь является полноправным членом партии и на днях ему выпишут новый партбилет. По этому случаю Молотов позволил себе выпить шампанского.

— Почему же после стольких лет существования советской власти жизнь все еще плохая? — спрашивал его Феликс Чуев, который записывал каждое слово соратника великого вождя.