Смерть Сталина

— Пока империализм существует, народу очень трудно улучшать жизнь, — отвечал Молотов. — Нужна оборонная мощь и многое другое. Надо многое построить. От третьей мировой войны мы не застрахованы… А очень многие думают так: только бы мир, только мир! Лишь бы не было войны. Вот это хрущевская недальновидная точка зрения. Она очень опасна. Нам надо думать о подготовке к новым войнам…

Почти до последних дней он был в полном порядке. Но совсем незадолго до смерти он, прочитав «Правду», вдруг потребовал:

— На пять часов пригласите ко мне Шеварднадзе.

Он, видимо, вновь почувствовал себя главой правительства, человеком, отвечавшим за внешнюю политику страны. Домашние надеялись, что он забудет о своей просьбе. Но в пять часов он надел костюм, галстук. Пришлось сказать, что министр иностранных дел Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе очень занят и не может приехать…

Молотов заболел воспалением легких. Его положили в Центральную клиническую больницу Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Но врачи уже были бессильны. 8 ноября 1986 года он скончался.

Когда «Известия» и «Вечерняя Москва» коротко сообщили о смерти на девяносто седьмом году жизни персонального пенсионера союзного значения Вячеслава Михайловича Молотова, многие с удивлением узнали, что он прожил так долго.

Билет номер три

Маленкова в 1957 году отправили директором Усть-Каменогорской ГЭС на Алтае. Жена поехала за ним. Дети остались в Москве — жили то у сестры, то у бабушки. Маленкова лишили не только казенного особняка на Ленинских горах, но и квартиры в доме на улице Грановского под тем предлогом, что он уезжает из Москвы.

— Когда я услышал официальное объявление об отставке отца, — рассказывал в телепередаче «Большие родители» его сын Георгий Маленков-младший, доктор химических наук, профессор, — зная немножко историю страны, мог ждать чего угодно: то есть ареста или чего-нибудь еще. Поэтому я, конечно, волновался. Но когда я увидел, что ничего особенно страшного не произошло, все на месте, я почувствовал какое-то облегчение, связанное с тем, что пропало мое особое, привилегированное положение, и я могу быть уверен в своих друзьях, что они со мной дружат не потому, что я из такой семьи происхожу, а просто потому, что мы имеем какие-то общие интересы. Слава богу, практически все мои друзья — и школьные, и университетские — остались вокруг меня…

Маленков и Голубцова жили в маленьком поселке Аблакетка — до лета 1958 года, когда Георгия Максимилиановича перевели в шахтерский город Экибастуз и назначили директором ТЭЦ.

В соседней квартире поселился сотрудник госбезопасности. До ухода Хрущева на пенсию в октябре 1964 года за Маленковым следили и на улицах.

О жизни Маленкова в Казахстане автору этой книги рассказывал профессиональный партийный работник Валерий Иннокентьевич Харазов. Он был секретарем одного из райкомов в Москве и по разнарядке был отправлен на целину.

Никто из московских партработников уезжать не хотел, находили разные предлоги. Хрущев злился: почему Москва мало людей посылает? Первый секретарь горкома Иван Васильевич Капитонов взял список секретарей райкомов и выбрал сам.

Харазова сделали секретарем обкома по промышленности, и Георгий Максимилианович оказался одним из его подопечных.

— Встретили его люди хорошо, — вспоминал Валерий Харазов. — Ходил он в том же френче, что и на фотографиях. Держался очень скромно, но на него сбегались посмотреть. Однажды мы с ним вместе полетели в Москву, а в то время надо было лететь чуть не целые сутки со множеством остановок.

И на каждой остановке собирались люди — увидеть самого Маленкова. Выяснилось, что в народе он популярен. Харазову потом в ЦК сказали:

— Если бы что-то случилось, ты бы расстался с партбилетом.

— А что могло случиться?

— Боялись, что возникнет стихийный митинг в поддержку Маленкова. В результате, когда самолет совершил промежуточную посадку, мы стали уходить в сторону. И все равно сбегались люди. Маленков сам боялся привлекать к себе внимание, понимал, чем ему все это грозит.

В Челябинске пришлось заночевать, потому что Москва не принимала. Вдруг прибежал летчик с другого самолета:

— Георгий Максимилианович, летим со мной! Меня Москва принимает.

Маленков — к Харазову:

— Как быть?

Тот развел руками:

— Нельзя, мы должны прилететь тем рейсом, о котором сообщили в Москву.

Маленкова вызвали в Комитет партийного контроля. Помощник председателя КПК Николая Михайловича Шверника позвонил Харазову и предупредил:

— За вами пришлют машину. Назовете в справочной вашу фамилию.

Прилетели в Москву, вышли из самолета. Маленков радостно говорит:

— А вот Воля!

Его встречала дочь с мужем, который водил машину.

Харазов пошел узнавать насчет машины. Выяснилось, что машину не прислали.

Маленков робко предложил:

— Может, нам поехать на машине Воли?

Сели. Дочь стала уговаривать его заглянуть сначала домой, переодеться, умыться.

Маленков повернулся к Харазову. Тот сказал:

— Нам надо в КПК.

Маленков тут же согласился:

— Лучше я сразу съезжу, а потом уже домой.