Смерть титана. В.И. Ленин

При обычных, демократических условиях жизни, когда над каждым не висит кривая шашка жандарма, может быть и наоборот. Но ведь действуют дремучие условия российского самодержавия. Однако интеллигенцию, пописывающую в нелегальных партийных газетах, волнует другое: как бы самим теоретикам-публицистам не остаться за бортом событий. Ах, ах, «орган пропагандистский становится бесконтрольным, самодержавным законодателем всей практической революционной борьбы». Или: «Как должна отнестись наша партия к ее полному подчинению автономной редакции?».

Пока группа энтузиастов не образовала эту редакцию, никто вроде не волновался. Можно было об этом просто мечтать и говорить, говорить. Но самое главное — у редакции вдруг стало получаться. Именно к редакции, как к рабочему и работающему органу, потянулись десятки нелегальных кружков и организаций в России. Потянулись, ни у кого не спросив! Произошло это оттого, что комитеты и другие организации заняты настоящим делом, а не игрой в «демократизм». Французы недаром говорят: «Чтобы приготовить рагу из зайца, надо иметь хотя бы кошку». Комитеты прочли статью «С чего начать?», увидели, что это попытка выработать известный план создания партии, чтобы к постройке ее могли приступить все заинтересованные лица и организации, и начали этот план выполнять. Не обижаться, что с ними не посоветовались, а выполнять.

И тут демократическому журналу самое время блеснуть, самое время оттянуть силы на дискуссию: «Как должна отнестись наша партия к ее полному подчинению автономной редакции?». Но волновало больше всего следующее: «Газета, стоящая над партией, вне ее контроля и независимая от нее благодаря сети агентов».

Можно подумать, что эту сеть агентов создавали бойкие перья из «Рабочего дела»! Вспоминая эту дискуссию, эти мелочные пощипывания меня, я еще раз повторю: бойтесь партийных и просто говорунов, не отвечающих делом за свои слова. Бойтесь энергичной печати, даже своей, которой подчас важнее «прокукарекать», нежели результат.

Я готовлю съезд. Начинаю представлять, что хочу от партийной работы и что хочу от этого съезда. Мои личные цели, как мне кажется, сливаются с общими. Мне нечего скрывать. Хитрить и скрывать. Я хочу свободы и блага народам своей страны. Но слишком многое зависит от съезда в теории и в тактике. Пятая глава всецело посвящена этому вопросу.

Плеханов, конечно, публично говорил лучше меня. Он блестящий оратор. Он держит в памяти тысячу цитат, огромное количество аналогий, он так речист, что не побрезгует и острым бытовым или политическим анекдотом. Пятая глава — это моя точка зрения и моя «предварительная» речь. Я вступаю в борьбу с Мартовым и с Плехановым еще до съезда. У нас уже давно выявились свои разногласия по редакции.

Следующий абзац пятой главы: «Может ли газета быть коллективным организатором?». Практика на этот вопрос уже ответила, для меня лично все очевидно. Но я повторяю и повторяю. Я предвижу дискуссию на съезде, я предвижу дискуссию при выборе редколлегии. Газета — это не только площадка для публициста, но и огромное влияние.

Мне в это время говорят и будут говорить: если не воспитаются сильные политические организации на местах, — ничего не будет значить и превосходнейшая общерусская газета. Совершенно, отвечаю, справедливо. Но в том-то и суть, что нет иного средства воспитать сильные политические организации, как посредством общерусской газеты. Мне здесь опять возражают, находят частные аргументы, справедливые частности. Но ведь вся политическая жизнь есть бесконечная цепь из бесконечного ряда звеньев. Все искусство политика в том и состоит, чтобы найти и крепко-крепко уцепиться за такое именно звенышко, которое меньше всего может быть выбито из рук, которое гарантирует обладателю звенышка обладание всей цепью.

Общерусская газета была грандиозной придумкой. Фактическую связь между организациями начала создавать уже функция распространения газеты. Общее дело всегда объединяет людей. Вокруг этого, самого по себе еще очень невинного и очень еще небольшого, но регулярного и в полном значении общего дела систематически подбиралась и обучалась постоянная армия испытанных борцов. Так оно в принципе и получилось. «Искра» создала партию, партия взяла в семнадцатом году власть.

Не торопясь, я вел свою книгу к итогу: что я видел под партией и какой виделась мне российская партия социал-демократов в эпоху самодержавия? Партия, которая должна была с этим самодержавием покончить навсегда. Я не могу утверждать, что именно наша партия, партия социал-демократов большевиков сыграла решающую роль в падении самодержавия, по силам ли ей это было в феврале семнадцатого, но она оказалась в решающий момент готовой и отобрать власть у Временного правительства, и эту власть сохранить. Мы всегда отчетливо понимали, что такое революция. Руководить партией — это вести лодку на гребне волны. Лишний гребок — и волна обрушится на пловцов. Но ведь можно и потерять волну, потерять темп.