Смерть титана. В.И. Ленин

Георгий Валентинович решил для «спасения мира» в партии, как он говорил, копировать старую редакцию «Искры». В конце концов, с отставленными от редакции Засулич и Аксельродом Плеханов бок о бок жил в эмиграции много лет, и в критические моменты поддерживали его именно они. Мог ли я в этой ситуации работать? Конечно, нет. Надо было выходить из редакции. Я постарался не делать этого демонстративно. Ушел из редакции, заявив, что не отказываюсь от сотрудничества и даже не настаиваю на опубликовании о моем уходе. Пусть Плеханов делает такую попытку к примирению, я не стану поперек ее. Сколько с Плехановым переговорено об этом всем! Мне нечего было скрывать, я говорил с Георгием Валентиновичем и с глазу на глаз, и прилюдно, доказывая и невозможность уступок мартовцам, и недопустимость кооптации старых редакторов. И вот, когда я увидел твердые намерения Георгия Валентиновича уступить так любезному его сердцу меньшинству, я пишу ему письмо, где указываю на огромный вред, наносимый этим нашему движению, и пишу заявление, в котором слагаю с себя и должность члена Совета партии, и члена редакции «Искры». Ну, теперь Георгий Валентинович остается единственным избранным на съезде членом редакции, теперь-то он может кооптировать к себе в компанию любого.

Еще до этого, давая в свою очередь реванш большевикам за поражение на съезде, меньшевики превращают в свой оплот «Заграничную лигу русских социал-демократов». Они и численно были здесь сильнее, и имели больше «генералов». Новый устав Лиги делал ее независимой от ЦК, обеспечивал меньшевикам свое издательство.

Я опять опускаю ряд — прямо отмечу — удачных ходов меньшевиков и их помощников. Надо сказать, что здесь они действительно герои дня. Результат их неутомимой и успешной деятельности таков: большевики, которым съезд делегировал свою явно выраженную волю и которые имели за собой в России большинство действующих комитетов, теряют ЦО (Центральный орган — «Искру») и путем сложных комбинаций вытесняются из ЦК и из Совета партии.

И вот начинается Амстердамский социалистический конгресс. Этот эпизод я рассказываю со слов нашего большевистского представителя Мартына Николаевича Лядова. Он был одним из организаторов Московского рабочего союза, делегатом II съезда, несколько раз подвергался тюремному заключению.

На конгресс я должен был ехать как представитель РСДРП, но понял, что мне слова не дадут, потому что вся делегация была подобрана новым Советом партии из меньшевиков. Плеханов — глава делегации, у него среди вождей II Интернационала устоявшиеся и давние связи. Вместо представителей меньшинства отправляю верных товарищей — Красикова и Лядова. Телеграмму об этом на конгрессе получили, но передали Плеханову: пусть, дескать, решат вопрос в самой делегации. Плеханов позже заявил президиуму, что никаких решений не требуется, потому что эта телеграмма поздравительная. Но мои представители, товарищи Красиков и Лядов, оказались далеко не слабаками и уже в Амстердаме пробились на заседание Исполкома Интернационала и изложили свои требования и претензии. Суть их сводилась к тому, что возникшие разногласия на съезде РСДРП должны иметь, по крайней мере, какое-то соответствие представительству двух фракций на конгрессе.

Все это я веду к цитате, в пересказе Лядова, из выступления Виктора Адлера. Именно здесь можно увидеть суть двойной игры джентльменствующих меньшевиков. На Исполкоме, куда поступило заявление большевиков, Плеханов довольно долго говорил, что на нашем съезде обнаружилось почти полное единомыслие по всем важнейшим вопросам, а последующий раскол партии произошел исключительно из-за желания Ленина играть первую роль в партии, что в действительности в партии нет никаких разногласий, что существуют, дескать, лишь ничтожные нюансы в мнениях, которые, конечно, ни в каком специальном дополнительном представительстве не нуждаются. Плеханов настаивает на отклонении просьбы.

Тут взял слово Виктор Адлер. Он обращается к Плеханову:

— Разве ты не прожужжал нам все уши твоими жалобами на Ленина? Разве ты не говорил, что между вами все большей и большей становится пропасть? А теперь ты решаешься заявить, что у вас нет крупных разногласий? Когда ты обманывал нас — тогда или теперь?

Этот эпизод, сам по себе и поучительный, и смешной, я привел лишь в качестве некоторой иллюстрации специфики политических отношений.

Рассматривая поведение мартовцев после съезда, я могу только сказать, что это была безумная, недостойная попытка разорвать партию. Из-за чего, собственно? Они отказались от сотрудничества с Центральным органом, а о таком сотрудничестве редакция их официально попросила. Если у вас так гипертрофировано самолюбие, хорошо — пойдем вам навстречу. А их демонстративный отказ от работы в ЦК! На кого обиделись? Только из-за недовольства составом центров, ибо объективно лишь на этом мы разошлись, а субъективные оценки (вроде обиды, оскорбления, вышибания, отстранения, пятнания и т. д.) есть плод обиженного самолюбия и больной честолюбивой фантазии.