Смерть в Миракл Крик

Жанин потом пыталась все забыть, напоминала себе, что это просто невежественное высказывание от невежественного человека, и во всяком случае у Мэтта была уйма девушек не из Азии (если быть точным, шесть белых против двух азиаток, она проверила на следующий день). Но иногда, если она наблюдала, как Мэтт шутит с азиаткой-медсестрой в кафетерии, например, или если никогда не нравившаяся ей женщина говорила: «Ребята, вам надо провести парное свидание с новым ортопедом и его женой, она тоже азиатка», Жанин вспоминала о кузине с воком и чувствовала, как жар приливает к глазам и щекам.

Но тогда она точно знала, что он ничего дурного не делал, и реагировала нерационально. Записки – это уже другое. Первую она нашла при стирке в кармане брюк Мэтта накануне взрыва. Она показала ее Мэтту, и тот сказал что-то про интерна, чьи ухаживания он отверг. Она постаралась ему поверить, хотела бы верить, но не смогла на следующее утро удержаться и не перерыть его одежду, машину, даже мусор – и нашла еще несколько записок тем же почерком. В основном короткие, типа «Вечером увидимся?» или «Скучала вчера». Но одна была со следующим содержанием: «Ненавижу сборник лексики к экзамену! Надо покурить вечером!» Наткнувшись на нее, Жанин поняла, что Мэтт солгал.

Обнаружив последнюю записку, теперь печально известную, на листке с логотипом «Эйч-Март», которая уже год хранилась в коробке с воком, а теперь лежала у нее в руке, и прочитав ее («Надо это прекратить. Встретимся сегодня вечером, в 8:15? У ручья», написанное рукой мужа; «Да», приписанное девчачьим почерком), она поняла – предложенное время встречи (сразу после сеанса) и место (он упоминал только о ручье) должны означать, что девочка, с которой он встречается, курит и бог знает чем еще занимается, это Мэри Ю.

Это сводило ее с ума. Теперь она поняла. Найдя записку и осознав, что у Мэтта интрижка с корейской девочкой, она сама не знала, что более унизительно: что его новая пассия – подросток или что из Кореи. Жанин подумалось, может, кузина с воком была права. Поток жара пронзил ее, такой горячий и быстрый, что она даже почувствовала слабость и приступ лихорадки. Ей очень захотелось ударить Мэтта, закричать, спросить, какого черта он творит со своим фетишем. И в то же время она ненавидела сама себя за то, что поверила в этот бред о фетише. Она не хотела говорить об этом при нем вслух, каждой своей клеточкой ощущая, что это слишком постыдно.

Теперь, стоя у себя на кухне, Жанин достала записку, клочок бумаги, ставший началом и концом всего, что она хотела бы повернуть вспять той ночью: поездка в Бухту Чудес, встреча с Мэри, поездка за запиской посреди ночи и весь кошмар, произошедший посередине. Она положила записку в раковину и залила водой. Потом порвала на множество крошечных кусочков и отпустила под струю, позволив воде их унести. Затем для самоуспокоения включила механизм для перемалывания пищевых отходов и сфокусировалась на звуке вращающихся металлических лезвий, способных перетереть любую записку в пыль. Успокоившись, перестав слышать прилив крови в барабанных перепонках, она выключила прибор и воду, убрала инструкцию к воку обратно в коробку и закрыла ее. Положила коробку в шкаф, позади прочих неиспользуемых вещей, и плотно закрыла дверцу.

Суд: день третий

Среда, 19 августа 2009

Пак

Английский Пак Ю был совсем другим человеком, чем корейский. Он полагал, что в какой-то мере это неизбежно происходит со всеми иммигрантами – отрезанные от словесной легкости, а вместе с тем от части опыта и зрелости, они становятся детскими копиями себя. Перед переездом в Америку он подготовился к трудностям, которые мог предугадать: неловкость перевода мыслей перед тем, как что-то сказать, умственное напряжение при попытке угадать значение слов из контекста, физические сложности при постановке языка в незнакомые положения для произнесения звуков, которых нет в корейском. Но он не знал и не ожидал того, что лингвистическая неуверенность выйдет за рамки речи и, подобно вирусу, поразит другие сферы: мышление, поведение, саму личность. В Корее он был влиятельным, образованным и уважаемым человеком. В английской версии он стал глухим, немым дурачком, неуверенным, нервным и ни на что не способным. Этаким бабу.