Смерть в подземке

Но сейчас размахивать шашкой у него не было ни необходимости, ни сил. Поэтому он предпочел остаться на пригорке, с которого как на ладони была видна деревня Бережки — замшелая, забытая Богом и людьми дырка на карте Российской Федерации, представляющая собой единственную короткую улицу, протянувшуюся вдоль речки с дурацким названием, которое Петр Кузьмич забыл, едва узнав. Он смотрел на деревню в бинокль, расположившись на переднем сиденье джипа и вслушиваясь в шипение и треск статических помех, доносящиеся из динамика лежащей под ветровым стеклом портативной рации. Гриша Банщиков нервно прохаживался снаружи, дымя сигаретой и поглядывая то вниз, на деревню, то на своего шефа, состояние которого по-прежнему вызывало у него беспокойство.

Впрочем, причин для беспокойства хватало и без раздробленного локтя Петра Кузьмича. Пару минут назад посланная в разведку группа из двух человек доложила, что в крайнем доме обнаружен считавшийся убитым генерал Потапчук. Собственно, доклада как такового не получилось. Рация прохрипела: «Здесь Потапчук!», — после чего из динамика послышались звуки стрельбы, немедленно продублированные докатившимся со стороны деревни эхом. Там, в деревне, несколько раз выстрелили из пистолета, потом гулко застучал автомат; пистолет выстрелил еще трижды, после чего наступила тишина. Стрелять перестали, но и группа, посланная в разведку, больше не отвечала на вызовы.

— Он там, — сказал тогда Петр Кузьмич Грише Банщикову, выглянув в открытое окно.

— Генерал? — переспросил тот.

— Генерал — это само собой. Я говорю про этого ублюдка в темных очках.

— Откуда вы знаете? — удивился начальник оперативного отдела.

— Логика, Гриша! Простая человеческая логика подсказывает, что пожилой кабинетный генерал заведомо неспособен так быстро реагировать и так метко стрелять, чтобы, имея в своем распоряжении всего-навсего пистолет, в два счета уделать двоих обученных, хорошо вооруженных бойцов. Для этого нужен профессионал — тот самый, который явился сюда на машине Безродного. Здесь, я полагаю, он и останется, второй раз живым я его уже не выпущу. — Здоровой рукой он поднес к губам рацию и отчетливо произнес в микрофон: — Внимание, всем группам! Работаем, мальчики. Пленных не брать.

Приказ был отдан минуту назад. Темные купы облетевших садов и почерневшие, испятнанные изумрудными заплатками мха крыши скрывали от Петра Кузьмича единственную улицу деревни, но он точно знал, что там происходит. Стоявшие на исходной позиции за дальней околицей джипы тронулись с места, почти сразу разделившись на две группы по две машины в каждой. Все маневры выполнялись четко, с истинно военной слаженностью; впечатление беспощадной милитаризованной мощи усиливалось тем, что все автомобили были одного цвета и одной марки — классические, проверенные временем и российскими дорогами, угловатые, как коробки из-под обуви, черные полноприводные «мерседесы» с тонированными стеклами и идущими подряд номерами одной серии. Петр Кузьмич намеренно не поскупился, приобретая транспорт для «Скорпиона»; обошлось это куда как недешево, зато вид этих машин неизменно производил на окружающих неизгладимое впечатление. Со стороны это напоминало танковую дивизию вермахта на марше. Клиентов это зрелище убеждало в солидности и надежности фирмы, предлагающей им свои услуги, противников повергало в трепет, а заодно укрепляло боевой дух ребят, которым было приятно сознавать себя членами мощной, превосходно оснащенной организации, руководство которой не привыкло экономить на таких важных вещах, как транспорт, вооружение и жалованье бойцов.

Разделившись, машины пошли параллельными курсами, беря деревню в клещи. Две из них двинулись по улице, поднимая густую пыль, распугивая кур, собак и местных жителей; две другие, приседая и раскачиваясь на ухабах, пошли в обход, задами, появившись в поле зрения Стрельцова в тот самый миг, не раньше и не позже, когда он подумал, что им пора бы появиться. Четыре машины, шестнадцать человек, вооруженных автоматами, пистолетами и даже ручными гранатами, не говоря уже о ножах, — этого, как не без оснований полагал Петр Кузьмич, было более чем достаточно, чтобы справиться с одним, пусть себе даже самым метким, стрелком.

Двигавшиеся задами джипы остановились у забора, ограждавшего крайний участок. Поднятая колесами пыль догнала их и на несколько секунд заволокла мутным желтовато-серым облаком.

— Первый на позиции, — прохрипела рация.

— Второй на позиции, прием, — сейчас же отозвался другой голос.

Стрельцов опустил на колени бинокль, взялся за рацию и, передвинув рычажок на корпусе, сказал в микрофон:

— Работаем. Повторяю: пленные мне не нужны. С Богом, ребята!