Смерть в прямом эфире

– В гостинице, – Айзек паркуется на обочине дороги: еще в пустыне, за чертой Благодати, но в пределах видимости драгоценного оазиса, затем посылает сообщение. Телефон почти сразу гудит, сигнализируя об ответе. – Отлично, Дженни зарезервировала номера, чтобы мы могли переодеться. Она пишет, что они присоединятся к нам через пару часов, и рада, что ты тоже решила пойти.

– Черт, – бормочет Вэл. – Есть помещение, где можно переодеться, вот только во что? Можешь попросить ее прихватить мое платье с похорон? Это единственная приличная вещь в моем гардеробе. – Ей совершенно не хочется снова в него облачаться, но наряд в честь мертвых кажется уместным к случаю в каком-то извращенном смысле.

– Конечно, – Айзек подъезжает к красивой старой гостинице с балконом вдоль фасада и арочными дверями.

Парковка находится за зданием. Странно наблюдать за тем, что кроется позади главной улицы. Пустыня напирает на границы ухоженного газона – яркий контраст между тем, где заканчивается Благодать и начинается реальность.

Гостиница выглядит безупречно. Гостей приветствуют сияющие чистотой кафельные полы, провожая к стойке с позолоченными элементами. За ней ждет улыбающаяся блондинка. Двустворчатые двери сбоку открывают вид на бальный зал, в котором кипит бурная деятельность: сотрудники гостиницы вовсю готовят его к торжеству. Потолок поддерживают высокие колонны. Вэл гадает, являются они частью конструкционной опоры здания или же лишь декоративными элементами, и в итоге решает, что не желает этого знать, однако не может оторвать от них взгляд. В основании каждой колонны выгравированы имена.

– Ты в курсе, что символизируют эти штуки? – спрашивает она у спутника, когда они приближаются к одной из опор.

– Столпы общества, – отвечает он и тут же болезненно морщится.

– Да ладно, шутка не так уж и плоха, – подталкивает его локтем Вэл.

Они подходят к стойке, и Айзек обращается к администратору:

– Дженни зарезервировала нам номера.

Достаточно одного ее имени, даже без фамилии. Видимо, новые посетители появляются здесь нечасто. Блондинка с плохо скрываемым любопытством поглядывает на гостей, пока вбивает что-то в компьютер, после чего достает два ключа.

– Номера двести пять и двести шесть. Смежные, – добавляет она, ловко прокатывая их по стойке. – Можно спросить, что…

– Идеально. Спасибо, – Айзек хватает ключи и направляет спутницу к парадной лестнице.

Покрытые красным ковром ступеньки аккуратно расстилаются под ногами. Сосредоточив внимание на них, Вэл поднимается на второй этаж. Она не жалеет, что покинула ферму, и отказывается сожалеть, что встретилась с матерью и узнала о Китти. Но новая информация и та, что еще только предстоит выяснить, тяжким грузом давят на грудь.

Айзек, вручая один из ключей, комментирует:

– Ты хочешь… – но осекается.

– Я немного вздремну, – с усталой улыбкой откликается Вэл.

– И я, – с облегченным смешком отвечает собеседник.

Когда он исчезает в своем номере, она испытывает секундное сожаление, так как хочет отдохнуть, чтобы перезагрузиться, но не слишком стремится остаться в одиночестве.

Комната выглядит модной в немного аляповатом, показном стиле. Толстый ковер кремового оттенка, наполовину скрытая за узорчатыми подушками постель, тяжелые занавеси того же кроваво-красного цвета, что и дорожка на ступенях. Крепко запертая дверь в смежный номер Айзека и другая – в ванную с черно-белым кафельным полом. На стене висит телевизор, на который Вэл старается не смотреть.

Едва оглядевшись по сторонам, она сбрасывает бесполезные декоративные подушки на пол и падает на кровать. Если удастся отдохнуть хоть немного, то вечером голова будет яснее.

Вэл чешет зудящую, горящую ладонь. Мысли с трудом ворочаются в мозгу, ходят по кругу. Нужно расспросить Маркуса, Хави и Дженни. Надавить на них и узнать всё, что они помнят о последнем выпуске передачи и той ночи, когда вмешался отец и забрал старшую из дочерей. Потом необходимо уточнить у Хави, чего, по его мнению, хочет добиться ведущая подкаста и что она может знать. Неплохо бы позаимствовать телефон Айзека и покопаться в интернете, чтобы почитать теории насчет программы и ее резкого завершения.

Айзек поможет. Он располагает ресурсами и понимает, насколько это важно для Вэл. Она доверяет ему, его глазам, его искренней улыбке, его длинным пальцам…

Доносится легкий шум, похожий на вздох.

Вэл резко распахивает глаза. В номере темно. Единственный источник света – статические помехи на экране телевизора, который она не включала. А еще воздух стал ледяным, хотя кондиционер не работает. Не слышно ничего, кроме настойчивого электрического гула.

Голова будто сама собой поворачивается в сторону. Дверь в коридор открыта. За порогом видна лишь абсолютная темнота – глубокая, мягкая, теплая.

От этого мрака отделяется фигура. Вэл стискивает челюсти, замирая от ужаса – или предвкушения. Это тот самый загадочный человек в плаще и цилиндре? Хочет ли она, чтобы это оказался он? Есть ли у него ответы?