Смерть в середине лета

Вагончики по одному, с интервалом вползали в темный скальный тоннель. Как только они втянулись в проход, вагончик сверху накрыло крышей; стены пещеры отражали грохот машин, закладывало уши.

– Ах! – Киёко втянула голову в плечи. Над головой проплывала, испуская синее свечение, большая акула.

Киёко вцепилась в мужа, и тот немедленно ее поцеловал. Акула проплыла, в полной темноте снова раздался грохот, но губы Кэндзо безошибочно находили губы Киёко. В этом мраке она напоминала маленькую рыбку, пронзенную острогой, которая потрепыхалась и затихла.

Темнота вызывала у Киёко странную робость. Откуда бы эта робость взялась, не содрогайся с таким жутким грохотом машина? Когда они углубились в тоннель, Киёко, все еще в объятиях мужа, покраснела, почувствовав себя обнаженной. В плотной непроглядной тьме таилась мощь, перед которой обнимавший ее человек был абсолютно бессилен. Она вспомнила темноту старой гардеробной, где во время игр пряталась от родителей.

Неожиданно во мраке словно раскрылся красный цветок: перед глазами отчетливо возник красный луч, и Киёко опять вскрикнула. То была распахнутая пасть громадного удильщика, который устроился на морском дне. Вокруг рыбы сплетались кораллы и ядовитого темно-зеленого цвета водоросли.

Кэндзо прижался щекой к щеке Киёко и пальцами обнимавшей ее руки нежно перебирал волосы жены. Пальцы его, по сравнению со скоростью вагончика, двигались медленно, Киёко знала, что муж наслаждается не просто зрелищем, а ее страхом перед этим зрелищем.

– Скорей бы все закончилось. Мне страшно и уже не нравится, – сказала она, но на этот раз ее голос не потонул в грохоте, как прежде.

Вагончик снова катился в темноте. Киёко боялась, однако не утратила храбрости. Она была уверена: пока Кэндзо обнимает ее, она выдержит любые страхи, любой стыд. Они не теряют надежды, поэтому так остро, как сейчас, чувствуют счастье.

Перед ними вдруг появился огромный бурый осьминог. Киёко опять вскрикнула, и Кэндзо быстро поцеловал ее в затылок. Осьминог раскинул у пещеры длиннющие щупальца, его глаза метали молнии.

За следующим поворотом на морском дне в зарослях водорослей уныло покачивались тела утопленников.

Наконец в конце туннеля мелькнул свет, их вагончик понемногу снизил скорость, они почти выехали из грохотавшего эхом туннеля, и здесь, на уже знакомой освещенной платформе кондуктор, положив руку на переднюю рамку вагончика, остановил его.

– Это все? – спросил у него Кэндзо.

– Да, все.

Киёко, выпрямившись, вылезла на платформу и тотчас же шепнула Кэндзо на ухо:

– Как глупо потратили по сорок иен!

На выходе они сравнили печенья на миллион, которые оба держали в руках. У Киёко осталось две трети, у Кэндзо – половина.

– Как это? Столько же, сколько и перед аттракционом. Получается, на таком взводе были, что не до печенья.

– Хоть это утешает.

Но взор Кэндзо в этот момент уже обратился на красочную вывеску над другим входом. Вокруг надписи «Волшебная страна» горели разноцветные лампочки, в удивленно распахнутых глазах сидящих там гномов мерцали красные и зеленые огоньки, их театральные костюмчики сверкали, припорошенные золотой и серебряной пыльцой. Кэндзо немного стеснялся сразу предложить войти туда, поэтому прислонился к стене и, грызя печенье, прошептал:

– Помнишь, мы перед «Новым миром» шли через парковку? На дороге перед нами в лучах света скользили наши тени. Мне тогда в голову пришла забавная мысль. Между нашими тенями было сантиметров пятьдесят, и я подумал, что, если бы в промежутке вдруг возникла тень маленького ребенка, которого мы вели за руку? И тут мне показалось, что тень ребенка и правда отделилась от наших теней, а потом появилась между нами.

– Быть не может!

– Потом я оглянулся и увидел человека, довольно далеко позади нас. Водители там играли в футбол, наверное, – мелькнула тень того, кто побежал подобрать мяч.

– В один прекрасный день мы действительно пойдем гулять втроем.

– И придем с ним сюда. – Кэндзо указал на вывеску. – Поэтому сейчас мы должны проверить, что там.

Посмотрев на Кэндзо, который у кассы достал деньги, Киёко на этот раз ничего не сказала.

Возможно, они пришли в неподходящее время – в «Волшебной стране» было очень тихо. Обе стороны дорожки, ведущей от входа, украшали освещенные лампочками искусственные цветы. Играла музыкальная шкатулка.

– Когда построим дом, давай сделаем до входа такую дорожку.

– Но это дурной вкус.

Каково жить в собственном доме? Деньги на строительство пока не входили в их планы, но когда-то эти планы появятся. В будущем все, что сейчас представлялось лишь мечтой, однажды самым естественным образом воплотится в жизнь. Но сегодня вечером обычно трезвомыслящие супруги не могли не мечтать о далеком будущем – как сказала Киёко, потому что печенье на миллион иен ударило им в голову.