Смерть в Сонагачи

Прежде чем полицейский джип свернул за угол и встал в вечной пробке на пятиполосном перекрестке Совабазара, Самшер задал вопрос, к которому Балок Гхош оказался не готов:

— Как ее имя?

Балок Гхош не знал ответа. Он потянулся к заднему сиденью и достал коричневую картонную папку, которую ему вручили в полицейском морге. Развязал узел на бечевке и вытащил пачку бумаг:

— Мохамайя, сэр, Мохамайя Мондол.

Глава 21

Сковорода выглядела необъятной. Сбрызнутая маслом, она поблескивала странными узорами, как будто по ее поверхности скользила мягко тающая радуга. Тилу наблюдал, как мужчина вытер лоб ладонью. Бхога сказал, что здесь лучшая во всей округе чоу мейн[41], перечеркнув планы Тилу скромно отобедать рисом и карри.

— Сэр, — Бхога обшарил глазами улицу, задержав взгляд на женщине, которая спешила к притормаживающему автобусу, — рынок сейчас горячий. Не берите меньше тысячи за следующий заказ. Босс постарается заполучить его по дешевке. Я вас предупреждаю.

Тилу посмотрел на небо, на электрические провода, нависающие прямо над головой.

— Поживем-увидим, — сказал он. — Я замышляю кое-что грандиозное.

Бхога разволновался не на шутку и теперь смотрел на Тилу широко распахнутыми глазами.

— Будет другая чоти[42], сэр? Вы сможете это сделать, сэр. История с невесткой, конечно, удалась, но я думаю, вы можете добиться большего. А что, если невестку поселить за пределами Индии? Муж далеко, на флоте…

Тилу посмотрел на Бхогу, своего самого надежного читателя, поклонника номер один. Он не знал, сколько лет этому парню. Бхога был ниже его ростом, возможно, всего на волосок, но именно это многое решило. В мире, где практически все были выше, чем он, Тилу испытывал особую привязанность к любому, кто не дотягивал до его роста. Бхога раньше продавал аюрведические лекарства в местных поездах, точнее, в электричках Шонарпура, ежедневно курсировавших между Калькуттой и пригородами, а позже поступил на работу в издательство Амулиаратана Чакладара на Колледж-стрит. Рецепт излечения от всех жалоб на артрит открылся его прадеду в случайном сне, и Бхога, как и его дед и отец, продавал снадобье доверчивым пассажирам, даже тем, кто не находил у себя признаков недуга. Почему он променял жизнь странствующего торговца на прозябание на складе типографии Чакладара, где спал в каморке без окон, оставалось для Тилу загадкой, а сам Бхога никогда не объяснял. Но и под дулом пистолета Тилу не стал бы отрицать, что этот молодой человек был его единственным другом в этом мире.

Торговец размахивал половинкой луковицы, сжимая в правой руке острый нож. Он ловко сделал горизонтальные надрезы на изогнутой фиолетовой спинке луковицы, затем глубокие вертикальные надрезы, одним движением рубанул поперек и бросил мелко нарезанные кусочки в лужицу прозрачного масла в центре сковороды. Левой рукой он добавил нашинкованную капусту и все тщательно перемешал.

— Я сейчас читаю последнюю историю. Пока на пятой странице, — объявил Бхога.

Тилу выглядел так, словно находился где-то далеко-далеко.

Писатели, подумал Бхога, могут видеть вселенную в капле воды. На своем коротком веку в роли помощника издателя он повидал немало писателей. Но никто из них не обладал подходящим темпераментом, и они, конечно, в подметки не годились Тилу-бабу. Тилу научил его всему, что сам знал о женщинах. Не говоря уже о новых словах, которые приходилось искать в свеженапечатанных бенгальских словарях, что томились в темном углу склада типографии издательства «Ма Тара», где так удачно разместился и его влажный комковатый матрас.

— Какую из них? — поинтересовался Тилу, а затем добавил с тревогой в голосе, потому что ни один писатель не мог удержаться от того, чтобы не задать этот вопрос: — И как, тебе нравится?

— Моя любимая — первая история, сэр. Знаете, особенно та часть, когда она слегка загибает палец вверх, вот так…

— Да-да, я понял, что ты имеешь в виду, — поспешно произнес Тилу.

— Замечательно, сэр, по-научному. Мне нравится изучать такие вещи. Может, когда-нибудь пригодится. — Бхога слегка нахмурился. — Но, сэр, вы уж не обижайтесь, третья история меня не впечатлила.

— «После купания»?

— Да, слишком много деревьев, проселочных дорог и фонарей. Нет, вы не подумайте, мне нравятся описания. Я все в них понимаю, и у вас описания очень красивые. Но если взять книгу с названием «После купания», — Бхога вскинул ладонь, словно подкрепляя свои разумные доводы, — чего ожидает читатель? Хотите знать мое мнение? — добавил он с некоторой важностью. — Мне не нравится, что стоны удовольствия заглушает вой шакалов. Мне плевать на то, что это вымирающие виды.

— Следующая книга, — Тилу заговорщически понизил голос, — будет совсем о другом.

Бхога снял солнцезащитные очки и пристально посмотрел на Тилу. Он купил очки ночью в ларьке возле Нью-Маркет. А утром заметил, что одна линза — темно-синяя, а другая — бутылочно-зеленая. Хотел было вернуться и устроить торговцу разнос, но передумал и решил выдать это за авангардную моду, если кто спросит.

— Я намерен рассказать про Джоба Чарнока. Ты что-нибудь знаешь о нем?