Смерть в театре

— Какие ищейки?

— Полиция. В театре их полно. Пейте!

И Хемингуэй придвинул хозяину бокал:

— Скажете вы, черт подери, что случилось, или нет? — разъярился Шанс.

— В половине двенадцатого ночи мадам Тауэрс упала на сцену со сценического перехода. Ну, а это почти тридцать футов высоты, так что она разбилась насмерть.

— Люси?

— Да нет, мадам Тауэрс,— чуть ли не по слогам сказал Хемингуэй, глядя в глаза Шансу.— Старая миссис Тауэрс, бабушка Люси.

Шанс с открытым ртом смотрел на бородача Хемингуэя. Он знал, что мадам Тауэрс не выходила из своей квартиры на Пятой авеню вот уже лет двенадцать. Каким образом могла она очутиться на узеньком металлическом мостике, именуемом «кошачьим переходом», над сценой театра ночью, в воскресенье? Этим мостиком не отваживались пользоваться даже молодые артисты, а пожилые вообще обходили его стороной...

— Она приехала в театр к девяти часам,— сказал Хемингуэй,— позвонила в вашу квартиру. Я вышел и очень удивился, увидев старую миссис Тауэрс.

— Как вы ее узнали?

Хемингуэй усмехнулся.

— Само собой разумеется, она мне об этом сказала. Бедная старушка! Ведь она совершенно глухая, а из-за бороды ей было трудно понимать меня по губам. Она сама так сказала. Ну, а в остальном симпатичнейшее создание, прямая, остроумная!

— И она была одна? Но вы-то понимаете, Хемингуэй, что уже многие годы она не выходит из дома?

— Она приехала в такси, которое ее ожидало у тротуара. Сказала, что ей срочно нужно вас видеть!

— Не объяснила, почему?

— Нет. Я не заметил, когда вы уехали. Мы с ней поднялись наверх, я позвонил, а когда мне не ответили, пришлось сознаться, что я не представляю, куда вы девались и где вас искать. Ведь дело шло к ночи, верно? Она попросила разрешения вас подождать. Уважая ее возраст и то, что она бабушка Люси, я решил, что ее надо впустить к вам в квартиру.

— Вы были совершенно правы.

— Я открыл ей дверь, устроил ее в мягком кресле. Музыку не стал включать. Она попросила отпустить такси. Решила, что вы вызовите другое, когда ей будет пора уезжать. Я спустился вниз и отправил шофера, обошел помещение и отправился вздремнуть, как обычно во время перерыва. Это удобное время: в театре затишье, а на улицах еще многолюдно. Миссис Тауэрс я показал звонок, которым она может вызвать меня в случае необходимости, поэтому был совершенно спокоен.

Хемингуэй передохнул и продолжал:

— Я проснулся от шума падения какого-то тяжелого предмета на сцене. Когда я вскочил, в здании раздался женский крик. Я бросился в театр. Сигнальные лампочки горели, вроде бы не было никаких нарушений. Но примерно в третьем ряду неистово кричала молодая особа. Это была сестра Люси Тауэрс, Анна.

— Анна?

— Одновременно со мной откуда-то из глубины театра прибежал человек, отрекомендовавшийся потом доктором Брауном... Вы его знаете?

— Конечно, жених Анны, один из моих друзей. Но он-то как попал в театр?

— Понятия не имею, как это могло быть. Не знаю — и все! — упрямо повторял Хемингуэй.— Причем они были не одни. Пока я разбирался, что к чему, откуда-то появился Джеф с молодой женой.

— Господи Боже мой! И вы не знаете, как они вошли в помещение? Вы сказали, что оставили миссис Тауэрс у меня в квартире и обошли помещение. По-видимому, вы не все осмотрели?

— В том-то и дело, что я всюду побывал. Решительно все двери были закрыты... Потом мы проверили весь театр с полицией, они подтвердят, что все было закрыто. Войти могли только вы сами да мисс Дженсон, потому что и у вас, и у нее есть собственные ключи.

— Точно так же, как у вас,— заметил Шанс.

— Правильно, но я-то уже находился внутри, и ключи были при мне.

— Может быть, вы оставили открытой входную дверь, когда ходили отпускать такси?

— Нет, мое дело тщательно проверять все замки и двери, так что я это делаю уже совершенно автоматически,— убежденно ответил Хемингуэй.— Ручаюсь, дверь была закрыта.

— А как же тогда могли войти Анна и все остальные?

— Они утверждают, что дверь была открыта,— спокойно ответил Хемингуэй.— Якобы им надо было вас видеть, они приехали и увидели незакрытую дверь. Поднялись наверх, позвонили к вашу квартиру, но миссис Тауэрс, конечно, ничего не слышала.

— Очевидно, вы все-таки оставили дверь открытой!

— Я твердо знаю, дверь была заперта. Сейчас полиция допрашивает мисс Дженсон. И ждут вас. У вас же второй ключ, вам потребуется алиби. Поэтому я и поджидал вас на улице.

Шанс вздохнул.

— Алиби у меня есть, и вполне достоверное. С семи вечера и до полуночи я был в Лаксвилле, штат Коннектикут, то есть в ста милях отсюда...

— Прекрасно,— облегченно вздохнул Хемингуэй.

— Кто вызвал полицию?

— Я. Я не уверен, был ли это несчастный случай или... вы сами понимаете, как это важно...

Помолчав, Хемингуэй пристально взглянул на кончик своей сигареты, потом тихо сказал:

— Возможно, старая дама устала так долго ждать? В вашей квартире есть дверца, ведущая на переход. Она могла любопытства ради выйти на железную дорожку, у нее закружилась голова, и она упала...

— Ну а что вы предполагаете?

Хемингуэй бросил окурок в урну, поднял голову и, глядя в глаза Шансу, внятно произнес:

— Ее могли оттуда столкнуть.