Смерть в зеркалах

Саша не чувствовала за собой особенного аппетита, но отказ от угощения, мог вызвать ворох неуместных вопросов.

— Сейчас, только руки сполосну, — через силу улыбнулась она.

Малодушный побег от расспросов и чужого веселья закончился перед дверью уборной. Саша, убедившись, что комната пуста, забралась на подоконник, открыла одну половинку окна на проветривание и вдохнула полной грудью.

Воздух пах дымом. Смог от завода, отфильтрованный, но не потерявший своей плотности, заволакивал небо клубящейся пеленой, сквозь которую с трудом пробивалось солнце. Плавающий в дымном бульоне шар светила, почему-то, двоился, но Саша не успела подумать над природой этого явления. В одной из кабинок что-то громыхнуло. Подавив паническое желание бежать без оглядки, Саша спрыгнула с подоконника, осторожно приблизилась к источнику шума и потянулась к ручке кабинки. Обхватив её ладонью, Саша глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и резко, не давая себе передумать дёрнула дверь на себя.

Ручка с оглушительным грохотом ударилась о стену, и Саша непроизвольно шарахнулась назад, упираясь поясницей в умывальник.

Кабинка оказалась пуста. Опустив глаза, Саша перевела дыхание. Возле мусорного ведра едва слышно гудел маленький робот-уборщик.

Браслет мигнул оповещением о новом сообщении.

"Помощь".

Уборщик застрял и просил человека его вытащить. Саша не смогла удержать облегчённый смех. Она вынесла робота из кабинки, поставила на пол, и разогнулась, отряхивая руки. Улыбка застыла на лице искажённой маской.

Потому что в закреплённых над умывальниками зеркалах отражалась стоящая в открытых дверях кабинки женщина из Сашиных кошмаров.

Ничего сообразить она не успела. Ноги сами потащили прочь, наплевав на бредущих по коридорам удивлённых коллег, на накрытый в кабинете стол и разгар рабочего дня. Не дожидаясь лифта, Саша вылетела на лестницу и понеслась, перепрыгивая несколько ступеней сразу.

В голове было пусто. Сердце грохотало в ушах и с такой силой долбило по рёбрам, словно пыталась вырваться наружу.

Браслет верещал тревожным ультразвуком, твердя о шкалящем пульсе.

Улица дохнула в лицо прохладой и Саша, наконец, остановилась.

Ноги пронесли её практически через весь городок «ЗАСЛОНа». До ворот оставались считанные метры, но Саша развернулась и двинулась вглубь территории. Под ногами похрустывал гравий. За забором гудел ветер. В небе кружил одинокий дрон системы охраны правопорядка.

Гравийная тропинка вывела к небольшому озерцу. По сути это был пожарный котлован, но заботливые руки работниц окружили водоём растительностью, из которой прижились только хлипкие на вид кустики. Озеро щетинилось редкими пучками колючей низкорослой зелени и выглядело практически мило.

В кустах мелодично пискнуло. Саша подняла брови, глядя как из зарослей выплывает чистильщик. Неуклюжий шар с огромной зубастой пастью фильтра заметил человека и подгрёб поближе, словно в ожидании подачки.

На уточку робот не походил от слова совсем, но Саша не смогла подавить порыв, подняла с земли ветку, с громким щелчком разломила её на части и бросила чистильщику под самый механический нос. Робот недовольно загудел и мигнул жёлтой предупредительной лампой. Браслет отреагировал сообщением. "Хулиганство!".

Саша улыбнулась. Ругающаяся уточка слегка утихомирила поднявшуюся в груди бурю.

Саша присела на корточки, подпёрла ладонями щёки и наблюдала, как мерцающий гневными жёлтыми индикаторами робот собирает разнесённые по водной глади обломки ветки.

— Ты что делаешь?

Вопрос был настолько неожиданным, что Саша ответила прежде, чем успела понять, с кем разговаривает:

— Уточек кормлю.

Задрав голову Саша успела увидеть, как брови Зимина ползут вверх.

Поднявшись на ноги и тщательно поправив перекрутившуюся юбку, Саша замерла, глядя на спокойную, практически чёрную воду.

Небо так и затягивал плотный полог смога, тянущий туманные щупальца к земле. Кусты трепетали под порывами ветра. Двоящийся солнечный шар с трудом пробивался через дымные тучи. Уточка догрызала последний кусок палки, слишком большой для её механического рта. За спиной нерешительно сопел, переминаясь с ноги на ногу Зимин. Ситуация была нелепой, но отчего-то вызывала острое чувство дежавю.

Как будто кучу лет назад Саша точно так же стояла на пустынном берегу водоёма, глядела на копошащихся в пруду уток и прощалась. С чахлой растительностью, с тощими пугливыми птицами, с кружащим в воздухе песком. Она стояла и смотрела, а стекла ненавистных очков плыли перед глазами. Может быть, запачканные небрежными прикосновениями. Может от подступивших слёз. Ощущение было настолько чётким, что Саша потянулась к лицу в поиске несуществующих очков.

— Александра, — позвал позабытый Зимин и Саша дёрнулась, поскользнулась и едва не сверзилась в манящую чёрную глубину.