Смерть за добрые дела

Надя только грустно вздохнула. На словах сколько угодно можно грозиться, только собственных отпрысков друг сердечный никак не хотел. Считал, слишком большая ответственность.

После игр пили глинтвейн, а на завтра массовик-затейник объявил большой лыжный поход по сосновому бору и костер в лесу для тех героев, кто осилит пять километров в комфортном темпе. После обеда и тихого часа – гонки на санках с горки. По окончании ужина – дискотека на катке. Надя боялась, что Полуянов начнет уклоняться, но тот с удовольствием принял участие во всех активностях.

К десяти вечера вернулись в коттедж – румяные, пьяные от чистого воздуха. Немедленно явился консьерж:

– Я приготовил сауну. Вместо купели советую прыгать в снег. В предбаннике – усыпляющий травяной чай, очень рекомендую.

Глаза у Нади уже слипались, но Димка попариться любил, поэтому пришлось составить компанию. Парилка, бодрящие, колкие сугробы. Хохот, визг. Чай, правда, не понравился: слишком аптекой пах. Но выпили, чтобы не огорчать услужливого консьержа.

Надя – распаренная, глаза блестят – прыгнула на белоснежную простынь. Димка в полусумраке ночника, с полотенцем вокруг бедер, выглядел совершенным атлетом. Чай вроде обещали усыпляющий, но напиток, наоборот, обоих взбодрил, и когда Полуянов ее обнял, начал покрывать поцелуями, Надя застонала от удовольствия.

– Я сейчас, – шепнул Дима.

Вышел из спальни, вернулся растерянный:

– Средства защиты забыл. Хотя вроде точно клал. Может, украли?

Она развеселилась:

– А деньги на месте?

– Да.

– Вор-извращенец в пятизвездочном отеле! Забирает только резиновые изделия!

– Сейчас в номере поищу. Должны быть.

Но хотя имелись в коттедже одноразовые расчески, швейный набор, зарядные устройства для телефонов и даже полностью укомплектованная аптечка – презервативов в нее не положили.

– Может, в город сгонять? – неуверенно предложил Дима.

– Я согласна просто лечь спать, – отозвалась Надя.

И потянула на себя пушистое одеяло. Но Полуянов уснуть не дал. Откинул покров. Набросился.

«А день-то сегодня опасный», – подумала она.

Но Димке ничего говорить не стала.

…Мужчина, сидевший перед монитором, тактично выключил изображение.

Достал телефон и отпечатал: «Они это сделали»

.

Надя же наслаждалась таким любимым, сильным, родным Диминым телом.

Когда все кончилось, поцеловала любимого, прошептала:

– Хочу от тебя дочку.

Ждала, что, как обычно, разозлится: не любил, когда на него давят, но Полуянов пробормотал:

– Да, может, и сделали мы ее сегодня.

И решительно добавил:

– Если зачали, пусть остается. Давно было пора.