Смертельно безмолвна

Вернувшись в коттедж, я замечаю на пороге и на дверном косяке кривые иероглифы, выведенные белым мелом. Прохожусь по надписи пальцами. Что это?

– Это моя детка постаралась, – хрипит Роттер, оказавшийся рядом.

Я перевожу на него взгляд и не знаю, что сказать. Мне не нравится его интонация, не нравится вид, с которым он ведет разговоры об Эбигейл. Но я молчу. Он отец. Меня никто не спрашивает, как он должен и как не должен общаться с дочерью.

– Что обозначают эти символы?

– Эби вычитала их в книжке своей мамаши. Они защищают, не дают злу переступить порог и прочая дребедень. Благодаря этим каракулям мы скрывались многие годы.

– Полезные каракули.

– Да не то слово! Я много чего полезного нашел в вашем мирке. – Дюк выковыривает мизинцем остатки еды из зубов и по-идиотски улыбается: – Золотое дно эти ваши ведьмочки.

– В каком смысле?

– Моя дочурка многое умеет.

– Вам с этого что?

– Ну вы ведь не думаете, что она помогает бесплатно, верно?

Я вглядываюсь в серые глаза гостя. О чем он говорит? Не понимаю. Он торгуется? Продает свою дочь? Желчь подскакивает к горлу ярым пожаром.

– Что?

– Ты меня услышал.

– Вы здесь ради денег?

– Моя детка подвергается немыслимой опасности! – напоминает он и разводит руки в стороны. – Конечно, это будет дорого стоить. А ты как хотел? Думал, мы приехали в эту дыру, чтобы подержать вас за руку, пока вы давитесь соплями?

– Но она не вещь, которую вы можете…

– Я сам разберусь, что мне делать с моей дочерью.

Невероятно!

Не все монстры обитают в аду. Некоторые из них живут рядом с нами, наши соседи, друзья, они только внешне похожи на обычных людей, внутри они гниют и смердят, как протухшее мясо. Я морщусь от отвращения и отворачиваюсь от Роттера.

– Что тебя так испугало? – кричит мне в спину Дюк. – Кишка тонка? Да?

Не оборачивайся! Не оборачивайся!

Я поднимаюсь по лестнице, забыв про боль. Не знаю, как Эбигейл терпит этого ублюдка. Но, клянусь, если он хотя бы пальцем ее тронет, я с него кожу живьем сдеру. К жестокости в сверхъестественном мире я привык. Смотреть на жестокость в настоящем мире у меня попросту нет ни сил, ни желания.

Я собираюсь пройти в гостевую комнату, но замечаю, что дверь в спальню Ариадны приоткрыта. Останавливаюсь, ощутив, как судорога прокатывается по телу, ведь я, наивный идиот, думаю, что Ари вернулась домой. Но затем я вижу Хэрри, сидящего на кровати, и Эбигейл, сосредоточенно вырисовывающую что-то за столом.

– Чего вы там застыли? – неожиданно спрашивает Эби. – Может, пройдете?

У Ари в комнате ничего не изменилось: шторы задернуты, кровать смята. Я пытаюсь не показывать, как чертовски сложно мне тут находиться, и выдавливаю пресную улыбку.

– Чем занимаетесь?

– Я рисую.

Эби вновь поворачивается лицом к столу. А я подхожу ближе, чтобы посмотреть на ее произведение искусства. На удивление, девочка и правда очень хорошо рисует. Сейчас ее эскиз напоминает мне нашу церковь, которая находится на въезде в Астерию.

– Неплохо.

– Спасибо. Я знала, что вам понравится.

– О чем вы секретничали с Джейсоном? – отстраненно спрашивает Хэйдан и нервно стягивает с лица очки. – Может, поделишься?

– Да нечем делиться, – как можно безразличнее отрезаю я, – ничего интересного.

– Ты издеваешься?

– Хэрри.

– Мэтт. Что за фигня? – Брат поднимает на меня взгляд. – Будешь врать мне?

– Нет.

– Тогда о чем вы говорили?

– Ему просто захотелось… – Я начинаю в очередной раз выражаться на языке жестов, который обычно выдает мою ложь с потрохами. – …покурить.

– Ты считаешь, я слабак, – кивает Хэйдан и надевает очки, – думаешь, я ни на что не способен. Думаешь, я лишний груз, который тормозит тебя.

– Что за чушь.

– Я знал! Ты никогда в меня не верил.

– Хэрри! – Брат поднимается с кровати, идет к двери, а я преграждаю ему путь. – Остановись, ладно? И не говори чепухи. Сейчас не время…

– Для чего не время? – Он глядит на меня так обиженно и зло, что я застываю. Какого черта мы вообще с ним спорим, если я пытаюсь его шкуру спасти? – Ари в меня верила.

– При чем тут Ари?

– Она знала, что я могу помочь. Она доверяла мне, а ты вечно действуешь один.

– Я не действую один. Ты ведь ездил со мной к Логану, забыл уже?

– Да, как личный водитель, я вполне могу пригодиться. И как фантазер. И как лжец.

– Я не хочу выяснять отношения, – раздраженно бросаю я. – Все мои действия имеют смысл. Если ты еще этого не понял, мне очень жаль.

– Мы с тобой пообещали, что не будем друг другу врать.

– И к чему это привело? Ты умер.

– Сейчас я жив.

– Только потому, что Ари – самоотверженная идиотка.

– Я хочу быть в курсе того, что происходит, – отрезает Хэйдан, нахмурив брови, – ты не должен оберегать меня. Иногда я срываюсь, порой мне страшно…

– Еще вчера ты не мог самостоятельно вести машину, а сегодня уже рвешься в бой?

– Я сам разберусь.

– Нет, не разберешься.

– Почему ты никогда в меня не веришь, Мэтт? – выкрикивает он, округлив ореховые глаза, а я отворачиваюсь, стиснув зубы. – Дай мне шанс! Я хочу помочь.