Смертельно безмолвна

Я встречаюсь с Ари взглядом, мы стоим без движения несколько долгих безмолвных секунд, а затем Ариадна поворачивается к Эбигейл.

– Нет, – срывается с моих губ, и я бросаюсь вперед, – нет, остановись, не надо!

Взмах руки Ари – и я вновь взмываю над желтым ковром из листьев и валюсь вниз.

– Одумайся! – кричит Хэрри, пряча Эби за спиной. Девочка собирается выйти к Ари, сражаться, но брат не позволяет ей. Он знает, что она проиграет.

– Прочь с дороги!

Ледяной, пустой голос срывается с губ незнакомки, и Хэйдан стремительно отлетает в сторону, испустив громкий вопль. Он валится на землю около пристани, я, пошатываясь, вновь поднимаюсь на ноги и хватаюсь ладонями за виски. Что делать? Что делать?

– Тише, малышка, не вздумай сопротивляться, – приказывает Ари, оказавшись прямо перед Эбигейл, и растягивает губы в ядовитой ухмылке: – Хорошая девочка, умница.

– Не прикасайся к ней! – вопит Дюк Роттер и несется на Ариадну со спины.

Невероятно глупое решение. Ари поднимает руку, он резко замирает, словно на его пути появилась преграда, и распахивает от ужаса серые глаза.

Ари встряхивает рыжими волосами и смотрит на Эбигейл.

– Ты знаешь, милая, кто виноват в том, что ты сейчас здесь? – Ари гладит по мокрой щеке Эби пальцами и снисходительно улыбается, наблюдая за тем, как слезы сверкают в тусклом свете. – Твой отец. Именно он избавился от надписей на пороге и впустил меня в дом. Мне не пришлось долго его уговаривать. Он редкая сволочь.

– Неправда, – всхлипывая, отвечает Эби, а Ариадна качает головой.

– Правда, дорогая. Но не волнуйся, он и сам понимает, что был плохим папочкой. Он хотел набрать побольше воздуха в легкие, спуститься к озеру и погрузиться на дно, считая до трехсот семидесяти пяти. Кажется, столько денег ему пообещали за твою работу.

Невероятно, но Дюк Роттер неожиданно сходит с места и послушно плетется к тихой глади озера. Ветер давно не свирепствует, тучи рассеялись. И этот мужчина, провожаемый солнечными лучами, бредет к воде, заходит по пояс, а потом и вовсе исчезает из виду.

Я проглатываю все слова, все мысли, все доводы. Как это возможно? Что он… Нет. Я не верю. Что произошло? Ариадна заставила его покончить с собой! При этом она даже на него не посмотрела! Не было зрительного контакта, не было слов с нажимом. Это больше не та девочка, которая заставляла меня вернуться в кинотеатр без моего согласия!

– Нет, папа! – срывается крик с губ Эби.

По ее лицу градом катятся слезы, а Ари заботливо их вытирает.

– Ничего страшного, он послужит важной цели, милая, в отличие от тебя. Ты просто оказалась там, где не должна была оказаться. Мне очень жаль.

Нет! Нет! Джейсон рвется вперед, а Меган прикасается губами к его щеке и рычит:

– Тише, песик!

Глаза Хэйдана становятся огромными от испуга, и он идет к нам, кричит что-то, а я… Я делаю единственное, на что способен: снимаю со спины лук и натягиваю тетиву, не колеблясь, не сомневаясь, наставляю стрелу на поражение.

– Остановись, – бесстрастно бросаю я и наблюдаю за тем, как Ари, обернувшись, удивленно вскидывает брови. – Отпусти Эбигейл!

– Или что ты сделаешь?

– Или я…

– Выстрелишь?

– Да. – Я стискиваю зубы. – Клянусь богом, Ари, я сделаю это.

Я должен стрелять прямо сейчас, пока она думает, пока она удивлена, потому что ей хватит миллисекунды, чтобы вырвать оружие из моих рук. Я понимаю это и знаю, что должен сделать. Но я не могу. Не могу!

Ари машет рукой – спортивный лук ломается на части. Она весело улыбается и направляется ко мне, словно хищник, почуявший кровь.

– Хватит играть с ним, – вмешивается фон Страттен, – прикончи его!

– Закрой рот! – рявкает Ариадна, испепеляя ведьму ядовитым взглядом. Меган тут же замолкает, а Ари смотрит на меня, криво ухмыляясь. – Ты так изменился, дорогой. До неузнаваемости.

Выхватываю из-за спины «браунинг» и наставляю его на Ариадну.

– Остановись!

– Попытка номер два. Уже неинтересно.

– Я выстрелю.

– Да нет же.

Я нажимаю на курок, и пуля проносится рядом с волосами девушки. Ари замирает, удивленно подняв брови. Я чувствую, как по моему лицу стекает пот, слышу, как сердце барабанит по ребрам.

– Неожиданно, – заявляет Ариадна, по-птичьи наклонив голову, – но ты промахнулся.

– Я верну тебя домой. Я пообещал тебе!

– Чего ты так кричишь? Праведный Мэтт всегда умел держать себя в руках.

Я не понимаю, что в руках у меня пистолет. Не понимаю, что я могу нажать на курок и убить ее, убить Ари. Мою Ари. Это невыносимо. Это жжет.

– Пожалуйста, – вдруг шепчу я не своим голосом, – прошу тебя, остановись! Дай нам уйти, Ари. Дай нам уйти отсюда!

– Нет.

Я опускаю плечи, будто на них взвалили груду камней. Встряхиваю головой, пытаясь привести себя в чувство. Не получается. Я не равнодушный, не смелый, не сильный.

– Тогда я должен сделать это.

– Должен, но не сделаешь… – Ариадна останавливается напротив меня и, будто в этом нет ничего опасного, упирается грудью в дуло пистолета. – Мне всегда казалось, что ты способен на отчаянные поступки. Но ты слабак, как и все люди. Прости, Мэтт, но сегодня я сломаю тебе жизнь.

Что? О чем она?