Смертельное правосудие

– Согласен. С другой стороны, у судей практически нет помощников. Им приходится все делать самим. Возможно, Роимер сейчас в своей комнате знакомится с кратким изложением дела.

По-видимому, затянувшееся ожидание вызывало нетерпение не только у Бена. Желая хоть как-нибудь заполнить время вынужденного безделья, Абернати подошел к совещательному столу и положил перед Беном и Робом новую визитную карточку.

– Хотите полюбоваться на мою новую визитку, джентльмены? Мой номер теперь 1-800.

– Вам дали номер 1-800? При том, что у вас не большая частная практика?

– Как видите. Почему бы и нет. – Абернати тщеславно улыбнулся. – Это веяние времени, Бен. Маркетинг.

– Значит, если я захочу позвонить вам, чтобы о чем-либо переговорить, можно воспользоваться этим номером?

– Ну... э-э-э... нет... На самом деле это только для предполагаемых клиентов...

– А-а, понятно.

– Вы видели меня в новой рекламе? Представляете, идет "Лейверн и Ширли" по шестому каналу – и периодически врубают мой рекламный ролик.

Бен переглянулся с Робом.

– Знаете, я не смотрю "Лейверн и Ширли", впрочем, так же, как и...

– Мне отведено там порядочно времени. – Абернати, не замечая отсутствия интереса к его рекламе, принялся описывать свой ролик. – Начинается с того, что камера наезжает на меня, давая крупный план.

– Весьма оригинально.

– Потом она немного отъезжает и опускается: я предстаю перед зрителями в черной кожаной куртке и завожу мотор шикарного "харлея"[7]. Глядя прямо в камеру, я произношу: «Если врач совершил ошибку, необходимо призвать его к ответу. За обиду, нанесенную на работе, должен ответить ваш босс».

Затем я сажусь на "харлей", газую прямо на камеру и продолжаю: "Если какая-то свинья оскорбила вас на улице, она не должна уйти от ответа". В этот момент начинает звучать музыка. Чудесная мелодия. Мы взяли ее из кинофильма "Выстрел". Очень милая.

– Не сомневаюсь.

– И дальше я заканчиваю словами: "Всех можно призвать к ответу. Не складывайте оружие преждевременно. Не позволяйте тем, кто сильнее вас, попирать ваше достоинство. Вам нужна надежная помощь? Звоните Джорджу Абернати". И на экране вспыхивает номер 1-800. Очень красиво. Я сам был потрясен, когда увидел свою рекламу в первый раз.

– Лучше, чем "Касабланка"[8]? – не скрывая издевки в голосе, спросил Роб.

– Сравнивать нельзя, – ответил Абернати. – Если вы когда-нибудь вернетесь к частной практике, делайте ставку на телевизионную рекламу, Бен.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом. Спасибо.

– Хм. Вы отстали от жизни. Такая беспечная позиция давно устарела, – за рекламой будущее.

– Может быть, – согласился Бен. – Но меня не привлекает идея использования роскошных мотоциклов типа "харлея" для того, чтобы побуждать людей преследовать судебным порядком своих соседей и друзей.

– Если у вас такое отвращение к судебным процессам, почему бы нам не договориться без всяких слушаний, так сказать, полюбовно.

– Заманчивое предложение, Абернати, но я не уверен, что нам есть о чем договариваться.

В этот момент в зал суда вошел судья Роимер, который считался одним из самых неповоротливых судей. Можно было подумать, что он постоянно пребывает в каком-то коматозном состоянии. Роимер никогда не вел себя в процессе судебного заседания активно и пускал все на самотек. И защита и обвинение были предоставлены сами себе и могли делать все, что считали нужным. Вдобавок Роимер терпеть не мог принимать решения.

– Пожалуйста, садитесь, – сказал судья в микрофон.

Он посмотрел какие-то бумаги, сердито нахмурился и после некоторой паузы произнес:

– Насколько я понимаю, у нас сегодня слушание. – Голос у Роимера был сухой и тонкий. – Неужели, молодые люди, вам хочется тратить на это время? Договорились бы по-хорошему.

Абернати вышел на кафедру и с раздражением произнес:

– Господин судья, я предлагал мистеру Кинкейду договориться, но он отказывается представить истцу десять страниц, изъятых из переданных нам бумаг.

Роимер обратился к Бену:

– Это правда?

– Да, ваша честь. Изъятые документы представляют собой частную информацию. Более того, в них содержатся сведения о текущем усовершенствовании, так что мы имеем полное право не передавать их для рассмотрения.

– Что скажете, мистер Абернати?

Абернати растерянно молчал, с трудом подыскивая слова. Бен ожидал, что поверенный истца будет настаивать на приватном рассмотрении документов судом, без оглашения, или потребует доказательств того, что в известных страницах действительно содержится информация о текущем усовершенствовании. Но Абернати не воспользовался имеющимися возможностями. Он стоял переминаясь с ноги на ногу, совершенно не готовый к такому повороту событий, взмокший от напряжения и явно смущенный.

– Но, ваша честь. Я даже не видел этих бумаг, – наконец промямлил Абернати. – Откуда я знаю, что в них?

Нетерпение Роимера возрастало:

– Мистер Кинкейд только что сделал представление о содержании изъятых страниц. У вас есть основания оспаривать его слова?

– В принципе, нет... Конечно... Я уверен, что мистер Кинкейд – честный молодой человек...