Смертельное шоу

Тот все так же стоял, плетями опустив руки, и вязаная шапочка на его голове смотрелась шапкой волос, выкрашенных в орнамент для конкурса причесок.

-- Все. Я сваливаю из этого дурдома, -- тихо произнес он, повернулся и прошлепал в дом.

Его лопатки торчали обрубками крыльев. Но только черных крыльев.

-- Андрей, зачем ты вытащил гитары под навес? -- обернулся к барабанщику Санька.

-- Так репетиция же... Сразу после завтрака. Я подумал, все равно вытаскивать надо...

-- А где гитары лежали?

-- Вон в той комнатке, -- кивнул Андрей на подслеповатое оконце. -- И синтезатор там, и тряпки...

-- А ударная установка?

-- В сарае. В комнатке для нее места не было. Только тарелки влезли.

-- Он их хоть не погнул?

-- Не-ет.

-- Значит, ты вытащил гитары прямо в чехлах? -- пытался понять тактику вредителя Санька.

-- Да, в чехлах. Сложил на лавочке.

-- А свои барабаны?

-- Я их вытащил первыми.

-- Синтезатор, значит, ты еще не успел выволочь?

-- Ну да. Только собрался, ну, после объявления команды "Подъем!" Вот... А этот... Эразм сразу полез к своему "Гибсону". Открыл футляр и...

-- А клавиш на полу нет?

-- Не-ет, -- грустно ответил за Андрея Виталий. -- С собой, видно, сволочь, унес. Клиптоман гребаный!

-- Пошли к хозяйке! -- предложил Санька.

Уже знакомый звук галош-вездеходов опередил его желание. Под навес выплыла хозяйка дома. Ее лицо лучилось любовью и радушием. К такому лицу полагался поднос с хлебом-солью.

-- Приглашаю на завтрак, товарищи! -- бодро объявила она. -- Яичница готова! Помидоры -- мои! Вы еще не пробовали мои помидоры? У меня во всем Перевальном завсегда самые первые появляются!

-- Спасибо, -- сглотнул голодную слюну Санька. -- У нас к вам один вопрос: вы ночью ничего подозрительного не слышали?

-- Нет. Я так за день набегаюсь, что сплю без просыпу.

-- Значит, ничего?

-- А что стряслось? -- только теперь заметила тетка, что ее яичница с помидорами не вызвала ожидаемой радости. -- Опять свету нету?

-- Понимаете, как бы это попроще сказать... Короче, в эту комнату в доме через окно кто-то залез. Скорее всего, ночью. Сломал наши гитары. Синтезатор тоже. Почти сломал. Кто из ваших поселковых мог это сделать?

-- Ой, ужас какой! -- всплеснув пухлыми ручками, обессилено села она на скамейку. -- В мой дом залезли! Да за всю жизнь ни одного разу...

-- Что, у вас бандюг в Перевальном нету? -- басом протрубил Андрей.

Даже в тени на его отполированной лысине выступил пот.

-- Шантрапы полно, -- уверенно сообщила тетка. -- Но чтоб совсем бандитов... Нет, таких нету. Пьяниц больше всего.

-- Залезть мог и из шантрапы, -- посмотрел вглубь двора Санька. -Скажите, вот если бы вы решили сами свой дом ограбить, где бы вы забор перелезли?

-- Да зачем же мне себя-то?!

Лицо тетки из округлого стало вытянутым. Еще один такой вопрос -- и на земле не будет более худой и длинной физиономии.

-- Да я в жизни ни у кого... А у себя...

-- Я к примеру, -- нервно дернул головой Санька. -- Ну ладно! Скажем так, где удобнее всего пробраться во двор?

-- Да я в жизни... Вон там, -- проткнула она толстым пальцем воздух в сторону огорода. -- Возле туалета нету кустов малины. Перелез -- и по тропинке сюды...

-- Пошли, -- позвал за собой Андрея Санька.

-- Без толку, -- посомневался тот. -- Часа три-четыре прошло, как он свалил...

-- Пошли.

Подавая пример, он двинулся по дорожке, выложенной смесью цемента и прибрежной гальки. Цемента было гораздо меньше, чем гальки, и она, чувствуя свое преимущество, а, скорее, просто не чувствуя скрепляющей силы цемента, шевелилась под подошвами, будто шли они не по дорожке, а по берегу моря.

На земле вдоль дорожки ни слева, ни справа не появилось ничего, что могло бы остановить взгляд. Сухие округлые дырочки от ходов медведки, присыпанные пылью травинки, пара колышков, так и не пригодившихся для помидорных кустов, узкие черные языки -- следы ночной поливки.

-- Вот и сортир, -- пробурчал Андрей. -- Сам видишь -- на песке следов нет.

-- Тогда все ясно, -- задумчиво ответил Санька.

-- Что ясно?

-- Потом скажу.

-- А-а, ну да! Ты же на сыскаря учился! Может, ты словесный портрет злодея по обрывкам струн составишь?

Санька резко обернулся. В его глазах было столько уверенности и воли, что Андрей опять ощутил себя не менеджером группы, а распоследним из музыкантишек.

-- Вчера Буйноса чуть не убили, -- сказал Санька.

-- Как это?

-- Покушение с поджогом.

-- И что? Не погиб?

-- Я же сказал: чуть!

Вчера вечером всех оставшихся сил Саньке хватило лишь на стакан молока. Разговаривать ни с кем, даже с Андреем он не стал, и в том, что он только теперь решил поделиться новостями, тоже сквозил элемент начальственности.

-- Значит, та гарь, что была у тебя на шее... -- начал Андрей.

-- Да, все оттуда, от Буйноса. Кто-то бросил в его кабинет бутылку с зажигательной смесью...

-- Как в войну! -- восхитился Андрей.

-- В каком смысле?

-- Мне батя рассказывал, что в войну, а он совсем молоденький был, вместо гранат бутылки с зажигательной смесью давали. Называлось "Коктейль Молотова". А почему Молотова, а не Ворошилова или там Буденного -- не ясно.

-- Коктейль, значит...