Смертельный танец шамана

- Внешне нет. А там - кто его знает.

Тролль задумался.

- Не вяжется, - наконец, сказал он. - Если в этом деле имеется самый главный босс, он и сейчас распоряжения отдает по радиотелефону.

- Ну, если с Сидоровым мы покончили, то следующим идет Марк Немировский. Тоже наш, то бишь - мой, соотечественник. Сюда приехал из Израиля. По поводу своих ближайших планов темнит, однако именно ему принадлежит идея взбесившегося конкурента. Очевидно, это не он, иначе какой ему смысл наводить нас на правильное решение?

- Чтобы такие валенки, как ты, тут же исключили его из числа подозреваемых. Идея ведь не бог весть какая. Мы бы и без него как-нибудь допетрили.

- Еще он сказал, что догадывается, кто бы это мог быть, но с нами поделиться пока не может, поскольку у него нет конкретных доказательств.

- Так и сказал: "пока"?

- Да.

- Точно?

Я еще раз пробежал глазами записи.

- Совершенно точно.

- В таком случае шансы, что это - он, существенно падают. Тем более, что со своими планами на будущее он темнил, а преступник бы рассказал охотно и с мельчайшими подробностями. Можно даже надеяться, что именно Немировский поможет нам вычислить преступников. Если к тому времени мы сами не управимся.

- Номер три - Артур Ризе, - продолжал я. - В Берлине владеет тремя магазинами. Говорит, что собирается работать дальше как ни в чем не бывало. Дескать, он - фаталист. Если ему что-то написано на роду, то это и произойдет, как ни выкручивайся. И еще у него есть цветная наколка на руке. Будто у уголовника.

- А что на наколке?

- Если я правильно понял, Мадонна с младенцем. Конечно, возможны и другие варианты. К примеру, его супруга с сыном.

- Это не он, - решил Тролль.

- Ты хочешь сказать, что если у человека на руке - наколка Мадонны с младенцем, то он не может быть преступником?

- Отнюдь. Просто будь у него рыльце в пушку, он бы демонстрировал страх. А он заявил, что планирует и дальше вести себя, как ни в чем не бывало, и что ему наплевать.

- Что ж, с точки зрения психологии весьма логично. Круг подозреваемых катастрофически сужается. Четвертым у нас - Отто Горовиц. Он из Гамбурга, к тому же большой фантазер. Считает, что в магазины проникает невидимка. Никто его, мол, не видел, и аппаратура ни разу не смогла зафиксировать.

- Это он серьезно?

- Похоже.

- Тогда он просто ненормальный! Кочечно, если не издевался над вами. Такой бы моментально засыпался, прими он в чем-либо участие.

- Трудно сказать. Возможно, как раз таких типов тяжелее всего изловить. Тем более, что с этими невидимками он мог и действительно ваньку валять.

- М-да, темная лошадка...

- Вот-вот! - воскликнул я. - Шрико так про него и сказал: "Темная лошадка".

Я начал проникаться все большим доверием к фантому.

- А какова его реакция на происходящее? Его ближайшие планы? - поинтересовался Тролль.

- На этот счет не было сказано ничего определенного. Мол, еще не решил.

- Не нравится мне этот Горовиц.

- Значит, имеем подозреваемого номер один?

- Можно считать, что так.

- Наконец-то! Следующими идут два приятеля: Вилли Гройпнер и Карлхайнц Бреме. Тоже, нужно отметить, фантазеры те еще. Лепили горбатого по поводу какой-то культурно-криминальной гуппы "Фокстрот" и некого преступника по прозвищу Дервиш. Он же - Шаман. Он же - Колдун. Якобы получили эту информацию из конфиденциального источника в Париже.

- Значит, у них есть связи с Парижем?

- Выходит, что есть.

- Не нравятся мне эти приятели.

Тролль встал на голову.

- Немедленно прекрати! - потребовал я.

- А, может, мне так лучше думается? - Тролль наморщил лобик. - Нельзя исключать, что культурно-криминальная группа "Фокстрот" - это они и есть. Причем, кличка одного - Дервиш, другого - Шаман, а третьего их напарника, которого мы пока еще не знаем, - Колдун. Что скажешь?

- У тебя с фантазией дело обстоит не хуже, чем у Отто Горовица. Не удивлюсь, если Колдуном в итоге окажешься ты.

- Ха-ха-ха!

- Не расслабляйся!

- Хорошо.

- Записываем и их в подозреваемые?

- А что они собираются делать в ближайшее время?

- Спрятаться как можно надежнее. Куда именно естественно, не уточняли.

- Записываем.

- Правда, Шрико охарактеризовал их, как наиболее приятных людей из всех берлинских антикварщиков.

- Тем более записываем.

- Дальше идет Анатолий Косых. Приперся со своей женой-красавицей, сексуальным чудовищем. Этому чудовищу, видите ли, страшно остаться одному, если супруга ее ненароком укокошат. Тот, правда, справедливо возражал, что со своими физическими данными она не пропадет. И я охотно к нему присоединяюсь... - Я посмотрел на Малышку и замолчал. - Вообще, этот Косых явно не тот, кого мы ищем. Во-первых, он пьет, во-вторых, у него на уме только его жена. Ну а в третьих, и это - самое главное, когда он говорил, что в случае его гибели она не пропадет, я видел, что он и впрямь допускает такую возможность. Причем, именно в том контексте, о котором идет речь.

- А, может быть, он просто хороший актер?