Смертельный взмах пера

— Мы могли вызвать подмогу. А я и не вспомнила, — сказала я, похлопав по рации. — И «тревожная кнопка» — хотя ее здесь пока найдешь…

— Я вообще дыхнуть боялся. — Дима уже не сидел, а лежал на полу, на боку. — Странно еще, чего она Зину поминала, а перла на меня? Смотрит и Зиной называет.

— Вероятно, из-за вашего с ней сходства. — Я убедилась, что Светлана, пусть и без сознания, продолжает нормально дышать. И вызвала подмогу.

Вечер, как говорится, окончательно перестал быть томным. Пока мы с Димой разбирались со Светланой, пострадавшего Алексея на служебном микроавтобусе увезли в больницу в Покровск в сопровождении врача из медпункта. Это удалось сделать не привлекая внимания туристов. После этого Мерчинские начали опрашивать: трех охранников, всех актеров (тоже трое, за вычетом Светланы и Алексея), ответственного за реквизит и так далее.

О конферансье вспомнили не сразу. Как только вспомнили, кто-то из актеров тут же позвонил ему на мобильник. В глубине сцены, за неубранными декорациями, донеслась мелодия входящего вызова, но никто не ответил.

Андрей Аркадьевич обнаружил конферансье в бутафорском гробу. Из-под крышки гроба мелодия и доносилась. Как признался Мерчинский, он очень боялся найти в гробу труп. К счастью, конферансье оказался жив, только без сознания. Обошлось без дротиков: парня ударили по голове, связали, заткнули рот, раздели до трусов, и оставили в гробу вместе с мобильником. Даже будь он в сознании и без кляпа во рту, его никто не услышал бы из-за спектакля.

— Это чтобы мы долго не искали, — поясняла Диме бледная как полотно Тамара Мстиславовна, трясущимися руками зажигая очередную сигарету. — Сначала Леша и Света с этим ножом, потом Михаила кто-то запер в гробу, а Светочка — что на нее нашло?..

Ко всем прочим ужасам выяснилось, что на конферансье напали еще до начала спектакля. Даже я, новичок в коллективе, при первом взгляде на бедного парня поняла: ведущим на спектакле сегодня был другой человек. Да, неизвестный был примерно одного роста со своей жертвой. Но пострадавший был крупным парнем с широкими плечами, и костюм был ему впору. А двое охранников припомнили, что на сегодняшнем конферансье костюм болтался, как тряпка на пугале.

— Самое фиговое, что он был в гриме. — Дима попросил у Мерчинской сигарету. — В хорошем таком, плотном гриме. Лица нормально и не различишь.

— То есть грим ты оценил, — с иронией сказала я, — а что костюм болтается — не заметил?

— Я на работе был, вообще-то. Следил, чтоб грим у всех был в порядке. Только перед последней частью и сел передохнуть! — Дима обиделся, отвернулся. Не стесняясь, закурил прямо на сцене. Кроме него и Тамары Мстиславовны, такое себе никто не позволил.

— Иди лучше руки помой, — тихо сказала я. — Они у тебя в крови до сих пор.

— Ты на лицо свое глянь, — беззубо огрызнулся он.

Михаила и Светлану повезли в ту же самую больницу в сопровождении медсестры из медпункта. Оба они до сих пор не пришли в сознание. Больница была частная, со знакомыми, все понимающими врачами. Так что в этом случае Мерчинские огласки не боялись.

Им и так было чего бояться. Ранение человека настоящим ножом на глазах у нескольких десятков зрителей еще можно было представить как фальшивое. Зрители и восприняли все это как часть выступления, пусть и весьма натуралистично сыгранного.

А вот для сотрудников и владельцев «Поместья ужасов» все было по-настоящему. Включая незваного гостя.

— Чисто как Призрак оперы, — сказала одна из координаторов. — Ходил там везде за кулисами, ножик поменял на настоящий, Мишку вырубил, и Светка вот… а что со Светкой?

Мерчинским мы с Димой пока не сказали о дротике. «Официальная» версия гласила, что Света после спектакля впала в состояние аффекта, сбежала, пыталась удушить себя в зале восковых фигур и сильно сопротивлялась, пока я удерживала ее от такого членовредительства.

Тем не менее Дима настоял на том, чтобы в покровской больнице у Михаила и Светланы взяли анализ на наличие наркотиков в крови. И медсестра, которая сопровождала пострадавших, была об этом извещена.

Дротик, завернутый в носовой платок, так и валялся на полу в женской гримерной. Я припрятала его.

Все были выбиты из колеи этими инцидентами, никто не поинтересовался у меня или у Дмитрия, как мы себя чувствуем и нужна ли нам медицинская помощь. В результате Дима, когда вымыл руки, сам протер царапины на моих руках перекисью, а я пощупала свой нос и убедилась, что он не сломан.

А затем присоединилась к остальным охранникам.

Даже самые припозднившиеся посетители успели покинуть поместье. И теперь оно вспыхнуло огнями по всей территории. К поиску чужака подключили практически всех. Мерчинские просматривали записи с камер, билетеры и администраторы отчитывались о посетителях. Сотрудники театра припоминали, не видели ли кого-то незнакомого за кулисами. О том, что пострадали трое актеров, распространяться было запрещено. Только вряд ли этот запрет долго продержится…