Смертельными тропами

Мы осторожно двинулись вдоль коридора, заглядывая во все двери. За ними были такие же кельи, все пустые. Завернув за угол, наш небольшой отряд уперся в занавешенную синими бархатными портьерами арку. Я раздвинул их, шагнул вперед и в замешательстве остановился.

После неказистого коридора контраст был разительным. Мы оказались в большом круглом зале. Высоко над нами на куполе перемигивались магическим сиянием нарисованные звезды. Сквозь цветные стекла витражей лился солнечный свет, обволакивая все вокруг волшебством. Массивные деревянные лестницы вели к круглым галереям, этажами нависавшим одна над другой. На них громоздились стеллажи состаринными свитками и фолиантами — тысячи и тысячи книг.

— Библиотека Мудрости Древних, — произнесла за моей спиной Раная. — Сердце монастыря.

Здесь тоже были видны следы яростной битвы. Несколько дубовых столов и скамеек расколоты в щепу. Один из монахов пришпилен копьем прямо к книжной полке на высоте пары метров. На мозаике каменного пола разбросаны подсвечники, разбитые чернильницы, груды книг. Среди них распластались еще несколько тел. Я подошел к ближайшему — зубы стиснуты, ладонь железным хватом сжимает посох. Наклонившись, пощупал пульс — синяя рука холодна, как лед.

Мой взгляд невольно остановился на валяющемся рядом томике: «О необычных свойствах бальциниума». «Магическая сила артефактов с карбункулом», значилось на другом. Нет, это не пригодится.

— Странно, — послышался задумчивый голос Верхового. — Почему среди монахов столько синекожих? Каждый второй, наверное.

— Они из анлоров, — печально ответила Раная. — Как и я. Все люди в нашем народе с рождения имеют бонус к интеллекту, поэтому у нас много магов, в том числе и очень сильных, высших.

— Анлоры? — удивился Серый. — Это еще кто?

— Мои соплеменники. Когда–то наши предки жили на другом острове, он назывался Эгрисия. Весь изрезанный реками и каналами, вдоль которых высились прекрасные дома, галереи и соборы, — она горько усмехнулась. — Анлорская архитектура многие века считалась в нашем мире самой красивой, самой изысканной. Но после Великой Битвы остров со всеми его чудесами ушел под воду, а племя расселилось по всей Мелизоре.

— Прямо Венеция местная… А ты, получается, никогда не была на своей родине?

Раная опустила взгляд и с минуту что–то высматривала в орнаменте мозаики на полу, потом безнадежно вздохнула и ответила:

— Однажды мне довелось плыть на лодке над тем местом, где был наш остров. И отец показал… Знаете, в погожий день сквозь толщу воды до сих пор видны прекрасные башни и купола. А шпиль главного храма эгров — такой титул носили наши правители — во время отлива даже появляется над поверхностью.

Знание мира:+1, текущее значение: 25.

Я мысленно представил город на дне океана. Наверное, грандиозное зрелище.

— Народ, сюда! — неожиданный возглас Лешки заставил меня схватиться за рукоять меча. — Этот еще жив!

Возле дивана–канапе, обтянутого желтым шелком, Лекс склонился над лежавшим на полу парнем в синей мантии. Совсем еще мальчишка, лицо бледное, волосы всклокоченные. Подлетевший Диоген сразу оценил обстановку и кинул в него живительный сгусток. Юный монах застонал и открыл глаза.

— Кто… кто вы? — прошептал он, переводя испуганный взгляд с одного на другого.

— Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — заверил я. — Сам–то ты кто? Что здесь случилось?

Получив еще пару сгустков, парень немного взбодрился и приподнялся на локте.

— Вы же не темные? — в голосе сквозил испуг. — Нет?

— Нет, — Володька шагнул вперед. — Мы пришли, чтобы…

— Хватит антимонии разводить! — вдруг гаркнул Диоген. — Мой пациент еще не пришел в себя, не мешайте лечить!

Возмущеннопосмотрев на филина, я собрался сказать ему пару ласковых, но Верховой дернул меня за локоть.

— Оставь, пусть занимается своим делом, — и добавил шепотом: — Прикольный он у тебя, конечно.

Я покосился на него с удивлением. Со времени подготовки к обороне Черного Камня он ходил мрачный, как туча, причем, казалось, именно моя персона вызывает раздражение воеводы, а тут… Либо отпустило, либо я чего–то не понимаю.

Тем временем Диоген, кинув в парня не меньше полудюжины живительных шаров, важно изрек:

— Мальчик голоден, надо покормить.

В результате такой заботы получасом позже мы сидели в трапезной, поглощая монастырские запасы. Здесь стены были выкрашены белым, высокие стрельчатые окна доходили до самого потолка. По всему помещению — длинные дубовые столы, за одним из которых мы и пристроились. Под руководством Ранаи Володька с Серым притащили с кухни четыре корзины, наполненные фруктами.

Есть совершенно не хотелось, из головы никак не выходила мысль о Марусе. Как она там? Ведь пока от нашего похода в монастырь никакого толку. Ничего не нашли для ее исцеления. Я перевел взгляд с Лехи, который с удовольствием откусил кусок сочной желтой груши, на юнца–послушника. Хотя мальчишка совсем оправился, но время от времени все же испуганно озирался.

— Нежити точно не осталось? — снова спросил он.