Смертницы

Двери лифта открылись, и они вошли в кабину. Наедине с Лукасом Маура чувствовала себя неловко от его чрезмерной близости и откровенно изучающего взгляда.

– Так зачем вы мне звонили? – поинтересовалась она. – Пытаетесь навлечь на меня еще большие неприятности?

– Я хотел знать, как прошло вскрытие трупов Джо и Алены. Вы так и не распространили пресс-релиз.

– Мне не удалось завершить вскрытие. Трупы перевезли в лабораторию ФБР.

– Но они временно находились в вашем морге. Не поверю, что вы просто держали их в холодильнике и даже не осмотрели. Это не в вашем характере.

– А какой у меня характер? – Она вопросительно взглянула на него.

– Вы скрупулезны. Требовательны. – Он улыбнулся. – Настойчивы.

– Как вы?

– Моя настойчивость совершенно не помогает мне в общении с вами. Но я подумал, что мы могли бы стать друзьями. Это не означает, что я рассчитываю на какие-то особые привилегии.

– А на что вы рассчитываете?

– Ужин. Танцы. Коктейль, на худой конец!

– Вы серьезно?

В ответ на ее вопрос он робко пожал плечами.

– Попытка не пытка.

Двери лифта открылись, и они вышли.

– Она умерла от огнестрельных ранений в голову, – сказала Маура. – Думаю, вы это хотели узнать.

– Сколько было ран? И сколько убийц?

– Вы хотите знать все чудовищные подробности?

– Просто хочу быть точным. Люблю оперировать данными из первоисточника, пусть даже для этого приходится кому-то надоедать.

Они вошли в редакцию, где за клавиатурами компьютеров трудились многочисленные журналисты, и подошли к столу, заваленному папками и бумагами. Здесь не было ни одной фотографии – ни ребенка, ни женщины, ни даже собаки. Сугубо рабочее пространство, хотя Маура не могла взять в толк, как можно работать среди такого хлама.

Лукас утащил свободный стул из-за соседнего стола и подкатил его к Мауре. Стул отчаянно заскрипел, когда она опустилась на него.

– Итак, вы не отвечаете на мои звонки, – сказал он, устраиваясь рядом. – Зато приходите ко мне на работу. В этом есть какой-то особый смысл?

– Дело усложнилось.

– И теперь вам нужно что-то от меня.

– Мы все пытаемся понять, что произошло той ночью. И почему.

– Если у вас были ко мне вопросы, достаточно было просто снять телефонную трубку. – Он буравил ее взглядом. – Уж вам бы я точно перезвонил, доктор Айлз.

Оба замолчали. В редакции стоял гул от телефонных звонков и стука по клавишам компьютеров, но Маура и Лукас просто смотрели друг на друга, и воздух между ними был пронизан раздражением с примесью чего-то непонятного. Она отказывалась признаться себе в том, что это взаимное влечение. «Или я это просто придумала?»

– Простите, – наконец произнес он. – Я болван. То есть я хочу сказать – вы здесь, и это главное.

– Вы должны понять меня, – сказала она. – Будучи лицом официальным, я постоянно получаю звонки от репортеров. Некоторым из них – многим – совершенно наплевать на права покойного и страдания его семьи, на тайну следствия. Я научилась быть осторожной и следить за тем, что говорю. Потому что не раз меня подводили ваши коллеги, обещавшие не разглашать мои комментарии.

– Именно это удерживало вас от того, чтобы позвонить мне? Профессиональная скрытность?

– Да.

– И другой причины нет?

– А какая может быть другая причина?

– Не знаю. Я подумал: может, я вам неприятен. – Его взгляд был столь пристальным, что Маура с трудом выдержала его. Ей было неловко.

– Я не могу сказать, что вы мне неприятны, господин Лукас.

– Уф! Вы не представляете, как лестно слышать от вас даже такую похвалу.

– Я думала, у журналистов более толстая кожа.

– Всем нам хочется нравиться, особенно людям, которыми мы восхищаемся. – Он придвинулся ближе. – И кстати, не господин Лукас, а Питер.

Последовала очередная пауза. Маура пыталась понять – флирт это или попытка манипуляции. Возможно, для Лукаса это одно и то же.

– Похоже, я что-то не так сказал, – смутился он.

– Мне, конечно, тоже приятна похвала, но я бы предпочла, чтобы вы были со мной честны.

– По-моему, я как раз и был честен.

– Вам нужна от меня информация. Мне от вас тоже. Просто мне не хотелось говорить об этом по телефону.

Он понимающе кивнул:

– Хорошо. Значит, речь идет о банальной сделке.

– Мне необходимо знать вот что…

– Что, сразу к делу? И я даже не могу предложить вам для начала чашку кофе? – Он встал и направился к офисной кофеварке.

Увидев, какая гуща осталась в кофейнике, она поспешила отказаться:

– Спасибо, мне не надо.

Он налил себе кофе и вернулся к столу.

– Так почему вы не хотели обсуждать это по телефону?

– Кое-что… случилось.

– Случилось? Вы хотите сказать, что опасаетесь говорить по собственному телефону?

– Как я уже сказала, дело осложнилось.

– Вмешательство федералов. Конфискованные баллистические доказательства. ФБР и Пентагон играют в перетягивание каната. Террористка, захватившая заложников, до сих пор не опознана. – Он засмеялся. – Да, я бы сказал, дело чрезвычайно осложнилось.

– Вам все это известно?

– Ну, не зря же нас называют репортерами.

– С кем вы говорили?

– Неужели вы в самом деле рассчитываете, что я отвечу на ваш вопрос? Скажем так, у меня есть друзья в органах правопорядка. И есть свои версии.

– О чем?